– Врата открыты, – возгласил стигиец торжественно, – можно входить!
– Но первой войдет дама, – раздался решительный голос гиперборейки. – Надеюсь, все вы достаточно вежливы, чтобы соблюдать этикет?
Не дожидаясь ответа, она шагнула за огненную черту и исчезла. Все те же камни и сорная трава были видны за входом, а девушка словно растворилась в воздухе.
– Куда она делась? – с тревогой спросил Дастан. – Отвечай, колдун!
– Она уже в садах… – начал было стигиец, но тут из пустоты прозвучал мелодичный голос девушки.
– О, как здесь прекрасно, какое великолепие и свет, свет!
Дастан поспешил было ко входу, но чернокнижник решительно загородил ему дорогу.
– Помнишь ли ты свое обещание? – вскричал он, широко раскинув руки и выставив вперед седую бороду.
– Да, – несколько растерянно отвечал немедиец, – ты должен получить первого кузнечика, который скакнет за черту. Но я не понимаю…
– Предлагаю тебе сдержать слово и уступить мне девушку, ибо ее имя на гиперборейском языке и значит «кузнечик»!
Дастан захохотал, сочтя слова чародея за шутку, но когда тот с важностью повторил свое предложение, схватился за рукоять ятагана и, побледнев от гнева, воскликнул:
– Арр-Магарбан, перестань столь неосторожно насмехаться надо мной! Я поклялся именем Митры Пресветлого и знаю всю святость этой клятвы и наказание, которое налагает Податель Жизни на отступника. Но ты говорил о насекомом, а не о женщине!
– Правда? – подбоченился мат. – Ты можешь назвать хоть одного свидетеля, который подтвердит, что я упоминал насекомое? Нет, о шахсар, я сказал «кузнечик» и только «кузнечик», а это слово произносится на разных языках по-разному и может относиться к кому угодно. В данном случае оно звучит – Ганкуль!
– Оставим этот спор, старик, – Дастан едва сдерживал злость, клокотавшую в его груди, – возьми из моих, сокровищниц столько золота, сколько захочешь, но оставь в покое девушку!
Стигиец разразился сухим лающим смехом.
– Сокровища! Что мне в твоих ничтожных богатствах? Если бы я захотел, то мог бы собрать у своих йог все золото мира! Кроме того, у тебя за душой нет ни гроша: в подвалах эльмехемского дворца давно хозяйничают бунтовщики. Это бедствие послано тебе в наказание за то, что не хотел прислушиваться к моим предостережениям!
– Все твои предостережения вызваны одним желанием – завладеть моей женщиной!
– Да, и я это сделаю, даже если вынужден буду принудить тебя соблюдать клятву силой!
– Ты принудишь меня?! – возопил Дастан, дав наконец волю гневу. – Ты, ничтожный старик, которого я освободил из застенков! Такова твоя благодарность, проклятый фокусник! С каких это пор бродяга, земной червь смеет восставать против своего повелителя?!
– Ты – мой повелитель? – прервал его стигиец, заходясь еще более диким смехом. – А давно ли грязный наемник считает себя способным бороться с могуществом человека, ведающего тайны стигийской магии? Это ты – червь под моими ногами! Отныне я лишаю тебя своего покровительства. Дамбаллах-гард-осса-манту!
Не успел волшебник произнести эти слова, как на вершине башни, высившейся над скалой, что-то оглушительно треснуло и сверху посыпались осколки бронзовых досок. Магическое войско стигийца распалось в прах.
– Убей его, Махра! – выкрикнул Дастан срывающимся голосом.
Немой телохранитель сунул руку за пазуху, но, прежде чем он успел извлечь хассак, чернокнижник поднял посох, ослепительная искра сорвалась с его наконечника и ударила в грудь шемита, обратив несчастного в горстку пепла. Конан не стал больше медлить. Резким движением он вырвал из цепких пальцев стигийца свиток, быстро сунул себе за пояс, потом ухватил обомлевшего мага поперек туловища и поднял над головой. Старик повис в воздухе, болтая руками и ногами…
– Я жду тебя, Конан! – раздался из-под арки голос Ганкуль, низкий и повелительный, и не было в нем больше и следа прежней напевной мелодичности.
– Пожалуй, я уступлю место старшему, – рявкнул в ответ киммериец и швырнул тело колдуна в ворота.
Ужасный вой, полный тоски и злобы, вырвался из-за врат, раздался грохот, словно рушились стены сотен крепостей, черный монолит треснул и стал рассыпаться. По земле побежали разломы, из которых ударило пламя…
… Конан и Дастан успели вскарабкаться по склону горы и теперь сидели на камнях, наблюдая, как меркнет подземный огонь в трещинах и оседает пыль, поднятая рухнувшими воротами.
– Проклятая баба, – ворчал немедиец, утирая пот с толстых щек. – Так она предала меня и хотела уйти в сады Иштар с тобой?