— Елена сильная, — сказал он, желая положить конец дискуссии.
Мама Фреда устроилась в кресле, глубже погрузившись в подушки. Это движение вызвало визг протеста животного, сидящего на ее плече. Тикал, тамринк с золотой гривой из ее родных джунглей. Его хвост, отороченный черно-медным мехом, окутывал шею женщины. На его крошечной безволосой мордочке, обрамленной огненно-рыжей гривой, сверкали два огромных черных глаза.
— Елена сильная… сильная… — причитал он, подражая Эррилу.
Женщина успокоила существо прикосновением руки и почесыванием за ушком. Животное служило одновременно спутником и глазами для старой знахарки. Рожденная слепой, она давно была привязана к тамринку и видела лишь его образами. Сейчас внимание тамринка захватил Эррил.
— Сильная, говоришь? — насмешливо переспросила Мама Фреда. — Ты не помогал служанке у ее постели и не удваивал дозу сонной травы, чтобы она впала в забытье. На ее плечах огромная ноша.
— Я осознаю это прекрасно.
— Правда? Тогда настоящая поддержка, а не просто короткое слово или кивок могут облегчить ей сердце.
Эррил слегка прогнулся под таким обвинением. Действительно, после того танца на вершине башни он пытался держать дистанцию в их с Еленой отношениях. Он не мог выставлять напоказ свое сердце. Елене не нужен был еще и этот груз.
— Ты знал, что завтра у Елены день рождения? — спросила Мама Фреда.
— Что? — Эррил не мог скрыть в своем голосе сильного удивления.
Мама Фреда кивнула.
— Мне сказал ее брат.
— Но почему она сама не?..
— Потому что она старается быть сильной, — ответила Мама Фреда, поднимаясь. — Ведьмы не празднуют свои дни рождения со сладостями и добрыми пожеланиями. — Старая знахарка прошествовала мимо Эррила к боковой двери. — Пошли. Пришло время ее будить.
Эррилу пришлось приложить усилие, чтобы последовать за ней. Он чувствовал себя полным глупцом. После пяти сотен зим он так и не научился понимать сердце женщины. Вздохнув, он пересек комнату.
Когда речь заходила о женщинах, меркла даже сложнейшая загадка Врат Плотины.
Елена проснулась, как только услышала голоса в главном зале ее башенных покоев. Хотя она и не могла разобрать слов, но узнала характерный говор Мамы Фреды и монотонные интонации родного стендайского языка Эррила. Елена закрыла глаза и вытянулась всем телом. Ей снился дом, пение матери, когда та пекла на кухне, смех отца, возвращавшегося домой после долгого рабочего дня на фруктовой ферме. Она крепко сомкнула глаза. Как же хотелось вернуться в этот сон из мира кровавой магии и армий демонов.
При звуке голосов Елена заставила себя открыть глаза. В ее темной спальне не было окон и совершенно не ощущался ход времени. Но если Эррил уже был здесь, то, вероятно, луна взошла. Он пришел, чтобы разбудить ее.
Она слабо привстала. Темнота в ее комнате была не полной. В углу, на пьедестале из серебряного таузианского мрамора, покоилась изношенная черная книга с выгравированной бордовой розой на позолоченной обложке.
Кровавый Дневник. Талисман Елены, ее законное наследство и тяжелая ноша.
Сейчас позолоченная роза мягко мерцала с обложки книги, испуская голубоватое сияние, похожее на лунный свет. Луна взывала к книге. Елена знала, что, когда наливается луна и поднимается к своей высшей точке, ее свет пробуждает внутренний огонь. Если открыть книгу, дорожка соединит ее мостом со звездами.
Мягкий стук в дверь дал понять, что к ней пришли. Елена присела на постели.
— Заходите, — выкрикнула она.
Дверь открылась.
— Хорошо спалось? — спросила Мама Фреда, просунув голову в дверной проем.
— Да, спасибо тебе.
— Отлично, отлично. — Мама Фреда широко распахнула дверь и прошла к прикроватному столику, неся в руке длинную тлеющую лампаду. Старуха зажгла единственный фонарь, когда в комнату вошел Эррил.
Елена смотрела на жителя равнин. Она заметила, как тот поддерживает свою правую ногу, и при переносе веса на нее его веки опускаются. Хотя он и научился хорошо это скрывать, нога из-за ножевого ранения причиняла ему немыслимую боль. Когда он подошел ближе, Елена увидела, что его пышный наряд, одетый для Великого Зала, заменен привычным стендайским верховым костюмом: черные сапоги, поношенные коричневые штаны и зеленая кожаная куртка поверх груботканой бежевой рубашки. Он даже повязал свои волосы цвета воронова крыла полоской красной кожи.
Такое знакомое одеяние успокоило Елену. Рядом с ней был Эррил, которого она хорошо знала и которому полностью доверяла.