Как только кончится магия, кончится и ее жизнь.
Закутанный лишь в плащ, Крал вглядывался в окружающие его лица. Их число сильно сократилось с тех пор, как отряд вошел в тронный зал. Фердайл исчез, холодное тело Мишель лежало на каменном полу, прикрытое плащом Тайруса с фамильным гербом готового к прыжку снежного леопарда. В их глазах читалось недоверие; Крал не мог ничем ответить на их немые обвинения и не мог просить их довериться ему.
— Откуда мы знаем, что ты не пособник Темного Лорда? — наконец, спросил Мерик. Он указал на грифона у Ледяного Трона, впившегося эбонитовыми когтями в гранитный пол Цитадели. К разбуженному чудовищу невозможно было подобраться. Он угрожал любому своими когтями и клыками. Мерик продолжил: — Ты атаковал грифона, потерпел поражение, и зверь ожил. Откуда мы знаем, что ты не спланировал это заранее?
Крал повесил голову, погрузив пальцы в бороду.
— Вы не можете этого знать.
Нилан подошла к нему, твердо взглянув ему в лицо. Она держала на руках младенца, укачивая его.
— Я не знаю, — сказала она.
Могвид пятился назад.
— Я советую уходить. Двигаем, пока еще в силах.
— Ты свободен, — проговорил Тайрус, кивая на открытую дверь. — Ты получил свои способности к трансформации. Иди. Попытай счастья с дварфами, жаждущими мести за смерть своего короля.
Могвид нахмурился, но не принял предложение принца.
Тайрус поднял свой фамильный меч и указал им на сердце Крала.
— Я не собираюсь уходить отсюда, не сделав того, о чем просила юная ведьма. Мы должны разрушить опору грифона здесь, на севере. — Он взглянул на Мерика. — Меня не волнует, порченый этот человек или нет. Будучи пиратом Порт Рауля и сражаясь по одну сторону с головорезами и убийцами, я выучил один закон: пока цель человека совпадает с твоей собственной, добро пожаловать в команду — неважно, благороден он или испорчен.
Мерик хотел возразить, но Тайрус поднял руку и продолжил:
— Я знаю, Крал хочет избавить север от зла так же, как и я. Мы оба люди камня — две стороны одной монеты. Я гранитная стена, он уходит корнями в гору. Если он говорит, что может освободить нас от проклятого зверя, мы должны поддержать его.
После этой речи наступила тишина.
Затем Нилан кивнула.
— Думаю, Лорд Тайрус говорит мудро.
Мерик вздохнул и пожал плечами.
— Думаю, у нас не такой большой выбор. Восход солнца не за горами, а у него единственного есть план.
Мерик выступил вперед, сбив клинок Тайруса, и протянул горцу руку.
Крал поколебался, после чего пожал ее.
— Я не предам вас. Никогда.
— Что у тебя за план? — спросил Тайрус, все еще держа в руках меч, но уже не направляя его на грудь Крала.
Горец выпрямился и оглядел всех.
— Это было пророчество короля Рая.
— Моего отца? — воскликнул Тайрус.
Крал развернулся к залу, устремив взгляд на Ледяной Трон.
— Он предсказал нашу победу при возвращении моего фамильного трона.
— Да, и что?
— Ты забыл вторую часть пророчества — слова, сказанные мне в доках Порт Рауля?
Тайрус покачал головой.
— Ты сказал: я получу назад мой трон, но буду носить сломанную корону.
— Я все еще не понимаю.
Крал отринул от своего сердца боль. Он освободился от проклятия иллгарда, но не от своей вины и позора. Потеря стихийной силы была небольшой платой, чтобы смыть все убийства, предательства и лживые речи. Хотя клеймо Темного Лорда исчезло, в своих собственных глазах Крал навсегда останется запятнанным. Он все еще помнил неистовые погони, вкус крови на языке и испускающие дух тела. Несмотря на освобождение, небольшая часть его все еще жаждала этого.
Крал закрыл глаза и сглотнул.
— Среди моего народа укоренилось другое пророчество. Я передал его Эррилу, когда мы впервые встретились в Винтерфелле.
— Я помню, — промолвила Нилан. — Ты сказал, что появление Эррила, легендарного Странствующего Рыцаря, принесет гибель вашим кланам.
Крал повернулся к Нилан, из его глаз текли слезы.
— Я тогда струсил, рассказал вам не все. В тот момент я переживал не столько за будущее моего народа, сколько за себя самого. Пророчество гласило, что тот, кто встретит Странствующего Рыцаря, явится причиной этой гибели.
Тайрус нахмурился.
— Я все еще не вижу смысла. Сломанные короны, пророчества о гибели… Что все это значит?
Крал в последний раз взглянул на семейный трон.
— Я должен своей рукой разрушить корону моего народа.