- Я оправдаю оказанное мне доверие, ваше сиятельство, - проговорил Паг. В памяти его всплыли рассказы о подвигах крайдийских воинов и рыцарей. Сердце его было исполнено решимости защищать родную землю от врагов с оружием в руках.
- Теперь о подарке, который я хочу сделать тебе, - сказал герцог. - У отца Тулли хранится документ, который он по моей просьбе составил минувшей ночью. Он познакомит тебя с его содержанием, когда сочтет нужным. Будь терпелив, мой мальчик, и не пытайся прежде срока узнать, о чем он гласит. Скажу лишь, что, после того как документ сей будет передан тебе, ты не раз с благодарностью вспомнишь этот день.
- О да, ваше сиятельство, - отозвался Паг. Он не сомневался, что речь идет о чем-то очень значительном для него, но, следуя совету герцога, не пытался проникнуть в суть происходящего. За последний час он испытал столько потрясений, что был даже рад остаться в неведении относительно нового дара герцога. Он боялся, что иначе сойдет с ума от обилия нежданно свалившихся на него почестей и богатств.
- Мы будем ждать тебя к ужину, Паг, - с улыбкой проговорил герцог. - Теперь, став придворным, ты всегда будешь есть в зале, а не на кухне и не в трапезной для прислуги, как прежде.
- Видя, с каким смущением воспринимает сказанное новоиспеченный сквайр, герцог ободряюще кивнул ему головой. - Смотри веселее, Паг! Мы вплотную займемся твоим воспитанием. Вот увидишь, не пройдет и месяца, как твои манеры станут вполне изысканными и светскими. Это нетрудная наука, уверяю тебя, и ты овладеешь ею без особых усилий. - Паг с сомнением покачал головой. - Да-да!
- уверенно произнес герцог Боуррик. - И когда-нибудь, отправившись ко двору короля в Рилланон, ты на деле подтвердишь всеобщее мнение о том, что манеры крайдийской знати отличаются безупречной вежливостью и непринужденный грацией.
Глава 5
КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ
С самого утра дул холодный, пронизывающий ветер. Миновали последние дни лета, наступила осень, которая обыкновенно длилась в этих краях несколько недель, после чего уступала место зиме с ее морозами, снегопадами и метелями.
Сидя в своей каморке, Паг углубился в чтение старинного учебника для начинающих магов, где были приведены упражнения, помогавшие подготовиться к чтению заклинаний. Несмотря на полученные им титул сквайра и звание придворного, он по-прежнему считался учеником мастера Кулгана и с прежним рвением относился к занятиям.
Мастер Кулган и отец Тулли так и не смогли доискаться причин его неожиданного успеха в битве с троллями. Со своей стороны, Паг не без досады ощущал все ту же неспособность овладеть простейшими магическими приемами и умениями, хотя после того памятного случая ему порой стали удаваться некоторые более сложные действия. Он теперь прочитывал и запоминал тексты магических свитков быстрее и легче, чем прежде, и однажды тайком от Кулгана решил повторить свое тогдашнее достижение - попытался заставить заклинание подействовать без применения внешнего фокуса.
Однако взявшись за это, он к немалой своей досаде ощутил, что все его усилия разбиваются о ту самую невидимую преграду, которая с давних пор мешала ему по-настоящему постичь преподаваемую Кулганом науку чародейства. Подсвечник, который он пытался сдвинуть с места силой мысли - ибо заклинание было рассчитано именно на подобный эффект - остался там же, где стоял, однако он слегка дрогнул, и пламя горевшей в нем свечи заколебалось. Паг испытал при этом странное, доселе не изведанное им чувство - на миг ему показалось, будто он ощутил прикосновение своего внезапно овеществившегося сознания к холодной меди подсвечника. Это происшествие, само по себе незначительное, вселило в его сердце надежду, что со временем он и впрямь научится всему, что надлежит знать прилежному ученику чародея. Мрачные мысли и чувство недовольства собой перестали терзать его, и он с удвоенной энергией принялся за учение.