Мы нуждались в неограниченном количестве подопытных особей. Уважаемая Региональная Комиссия переусердствовала, истребив четыре пятых разумных существ в Галактике. Последние корни Homo sapiens остались лишь на матушке Земле.
Ускорение, Транспередача и Вырождение (УТВ) — все это позволяло нам мгновенно усваивать любые сведения. Таким образом выдающаяся память хоть как-то компенсировала нашу короткую жизнь.
Добиваясь повышения в интеллекте, мы проигрывали в продолжительности жизни, подавляя фазовые гены репликации в нашей ДНК. Эта биологическая угроза долгие годы преследует нас. Мы взрослеем и умираем в мгновение ока. Достойное занятие для некоторых… А пошли все они к черту! Лучше бы я жил на примитивной и невежественной Земле одним из множества посредственностей, чем подыхать в пятнадцать-шестнадцать лет и называться при этом Вершителем.
Сигнал вызова заставил меня оторваться от экранов.
— Нев, это Хоат. Ты не мог бы подняться на командирский мостик?
Я вздрогнул и поправил неудобный ворот бронированного жилета. Инструкция гласила, что весь командный состав обязан оставаться полностью защищенным в случае вспыхнувших беспорядков среди экипажа корабля. Офицерская кают-компания была душной и жаркой, как бы в довесок к мучениям, причиняемым защитной одеждой. Стены расписаны красным, чтобы скрывать брызги крови. Во время сражения разорванный корпус корабля испаряет живую материю и расплескивает кровь во все стороны.
“Это должно напоминать Ад”, — думал я, шагая к станции связи мимо экранов. Здесь и застал меня вызов пилота.
— Что случилось, Хоат?
Пилот корабля выглядел непривлекательно, его голос звучал приглушенно:
— Высшее Руководство на линии. Они желают тебя видеть. Что-то там насчет переговоров с фиксами.
Я сразу забыл о духоте. Договорный МИР. Очередной бзик командования или уловка для сохранения четырех миллионов живущих, чтобы как-то использовать их в дальнейшем?
Кроме того, на корабле не было послов, политических советников и дипломатов. Это был просто военный корабль, и он не символизировал дипломатических полномочий. Власть зиждилась на конце плазменных излучателей боевой готовности.
Результат самого мирного урегулирования всех вопросов, как понимаю я, — это ядерный прах, клубящийся над руинами опустошенного города. И тишина и спокойствие…
Я покинул кают-компанию, прошел по коридору и направился к мостику, игнорируя приветствия безликой армии подчиненных. Гнетущий красный цвет преследовал повсюду. Ровные гладкие коридоры, совершенные и невыразительные, уносились прочь во всех направлениях.
Итак, фиксы были реальны, Изаер — тоже. Их уничтожение и слава героев-разрушителей также были почти реальностью.
Командирский мост был значительно прохладнее, чем кают-компания, но жара еще ощущалась, так что я все равно взмок. Хоат терпеливо ждал, сидя перед контрольной панелью и тихо жужжа при этом. Закодированное сообщение всегда посылалось в сопровождении жужжания. Каналы связи между кораблями были надежными, как каменная кладка замка, схваченная кремниевым раствором. Как только я поднялся на мост, все это жужжание в металлической шкуре с изменяющейся температурой тела обернулось ко мне лицом.
Черты древнего образа, сохраненные на сотни лет, словно насмехались над дюжиной пережитых поколений в то время, как мне суждено было довольствоваться лишь одним.
— Человекоподобный имеет для тебя необычное сообщение, — сказал Хоат. Он всегда говорил о себе в третьем лице. Голос его вибрировал, как при прямой трансляции. Сейчас пилот походил на безумца и мало чем напоминал того сосредоточенного биоробота, каким он был на самом деле.
— Слушаю, — холодно сказал я. Мне и раньше приходилось получать сообщения от него, поэтому Хоат только коротко кивнул в ответ, и его металлические щеки растянула гримаса.
— Это приказ Высшего Руководства.
— Мне это уже известно. Ты что-то говорил о мирном урегулировании?
Глаза Человекоподобного чуть сузились — это должно было означать глубокое механическое раздумье. Андроиды и биороботы почти не обладали мимикой лица, и подобное проявление чувств не укладывалось в рамки привычного.
— Есть предложение о сохранности миллионов жизней фиксов, — сказал биоробот, качнув головой. Стены осветились, выдавая месторасположение фиксов на планете Изаер.