Фикс появился совершенно неожиданно. Я выбросил руку вперед и, не раздумывая, выстрелил ему между глаз. Брызги крови и мозгов полетели в воздух, а фикс моментально опрокинулся навзничь. Вслед за ним появилась вторая фигура, машущая руками над головой — универсальный жест капитуляции. На ней был серый маскировочный комбинезон и тяжелые черные ботинки. Фикс отскочил назад в укрытие, задев труп соотечественника. Новый взрыв потряс землю. Фикс споткнулся и заорал, стараясь перекричать грохот взрывов и обвалов:
— Не стреляйте! Я от Немлера!..
Он склонился над неподвижным остывающим телом в растущей луже крови. Липкая жидкость была того же цвета, что и кровь людей. У фиксов было много общего с физиологией человека, даже, возможно, общие предки.
— Так вы парламентеры от Немлера? — спросил я.
— Да. Город раздроблен, как скорлупа, большинство дорог непроходимы. Мы передвигаемся по подземным туннелям, и если поторопиться…
Я подошел к челноку, чтобы отдать необходимые распоряжения, но в это время самолеты сами развернулись и полетели в противоположный конец города. Планета, город, солдат, ведущий меня по разрушенной системе тоннелей — все выглядело убого, отталкивающе. Высокое Руководство спятило, идя на мирные переговоры с фиксами. Это явная глупость — использование их в наших экспериментах. Что можно извлечь из такого живого мусора, кроме удовольствия от их уничтожения? Какие там еще супергены у этих дворняг? Во мне вновь всколыхнулась ненависть к тем, кто затеял возню с перемирием. На первое место следует ставить полное искоренение этих долгоживущих.
Все же мы были полными недоумками…
Вопреки указаниям Высокого Руководства здание Медицинского Института совершенно очевидно пострадало от бомбежки. От прямых попаданий верхние этажи обрушились. Только пять нижних и вестибюль стояли почти невредимыми. Здание с выщербленными обгорелыми стенами выглядело так, словно по нему прошелся гигантский бегемот. Врезал лапой по крыше и выволок наружу все, что подвернулось.
— Пожалуй, они выбрали для атаки самый примечательный дом в городе, — недовольно пробормотал я.
Мой проводник удивленно посмотрел на меня, и я попытался представить себе то, что он увидел, — нелепого, сверхобразованного и кровожадного ребенка.
— Вы что-то сказали? — наконец спросил он. Запах паленого пластика густой пеленой окутывал нас.
— Я разговаривал с собой, — ответил я, давясь от смеха. — Могу себе представить, что творится на оставшихся этажах.
— Не ваша забота! — с дрожью в голосе ответил солдат. — Лучшего все равно не сыщите. Это случилось вчера — во время одного из ваших налетов.
Я так и прыснул, не в силах совладать со своими чувствами, видя разгневанного фикса.
Без сомнения этот солдат знал о намеченных переговорах с губернатором. Немлер был предателем или собирался им стать. Как и ожидалось, интерьер вестибюля являл собой жалкое зрелище. Пол завален кусками штукатурки и осыпавшейся краски, шахта лифта проломлена, на второй этаж вела железная конструкция с остатками бетона на ней.
— Нам наверх, — сказал солдат.
Здание вздрогнуло, и до меня долетел звук отдаленного взрыва. Фикс уже карабкался по пыльным остаткам металлической лестницы. Воздух был затхлым и кислым.
— И так во всем здании? — поинтересовался я.
Солдат пролез через отверстие над головой, и его голос донесся приглушенно:
— В основном да. Мы только расчистили площадку для встречи с вами.
За моей спиной с шумом обрушился кусок штукатурки. Площадка на втором, этаже действительно выглядела так, как уверял фикс. Обломки и мусор были убраны из холла с надписью на двери “ХИРУРГ”. Потолок поддерживала пара деревянных балок. Фикс указал рукой на комнату и побрел прочь. Когда я попытался последовать за ним, он обернулся и покачал головой.
— По инструкции я должен оставить вас здесь. Немлер находится за дверью.
— Что за чушь, — усмехнулся я, двигаясь вперед и наблюдая, как солдат исчезает в глубине коридора.
Губернатор и в самом деле был там. Он лежал на операционном столе в самом центре комнаты. Над ним располагалась целая плеяда металлических отражателей. Поднос брошенных инструментов и перчатки покоились на совещательном столике перед операционной платформой. Контейнеры с лекарствами и прочим оборудованием небрежно свалены в одну кучу.
Немлер как-то сосредоточенно всматривался в сверкающие отражатели, его глаза уже начали стекленеть, а рот запекся сухой черной коркой.