— Что ты собираешься делать с денежной премией? — спросил Хоат. Жара на мосту стояла адская, и пот градом струился по лицу.
— Я как раз собирался восстановить твою физиономию, — пошутил я. — Заплачу, чтобы тебя как следует отремонтировали.
Хоат зашелся безобразным гортанным смехом:
— Это неплохая идея, Нев!
Мы все были счастливы, что требуется всего несколько миллилитров крови фиксов, чтобы ввести вирусы, в которых нуждались земляне.
— Как это гуманно, в конце концов, — заметил Хоат, возвращаясь к приборам. — Я всегда помнил, что у тебя под бронированным мундиром бьется настоящее сердце…
Гуманно? Думаю, вряд ли. Уж я-то знал, что по возвращении могу дать своему народу одно, но последнее нормальное поколение. Кровь фиксов полностью искоренит наши древние мутации, и мы вновь станем нормальной расой на Земле. Но я тщательно старался утаить тот факт, что кровь фиксов вызовет постоянную и необратимую стерильность и постепенное заражение крови с такими тяжелыми последствиями, что любой человек после апоплексического удара и судорог протянет лет до 50–60.
Удача, думал я, пока командирский мост разворачивался от Земли, — всегда удача! И меня, тоже получившего переливание, постигнет участь всей цивилизации. Какая тонкая ирония за все испытания последних лет. Могу сказать с полным удовлетворением, что достиг трех заветных желаний в своей жизни. Кто из людей мог претендовать на большее?
Я стал героем.
Я смогу видеть долгую жизнь целого поколения на Земле.
И только в первые дни эксперимента я мучался, неся полную ответственность за вымирание самого жестокого вида жизни, который всегда населял звезды и своими действиями опорочил чистую невинность райского космоса.
Я достиг вершины своего триумфа!
Клиффорд Д. Саймак
…И правда сделает[3] тебя свободным
Они покинули корабль в полной уверенности, что это именно то самое место.
Как и предполагалось заранее, никакой мало-мальской дороги не наблюдалось, чтобы как следует во всем разобраться, спустившись в долину. Они догадывались о причинах возникших осложнений и поэтому спокойно взирали на раскинувшийся ландшафт, сохраняя невозмутимость, оценивая ситуацию каждый по-своему.
В то время, как трое продолжали стоять, четвертый из прибывших парил в воздухе.
И все они испытывали интуитивную уверенность, что это именно и есть то самое место, частица легендарной умирающей расы, которая многие тысячелетия назад разрушила рутину заурядности, прокладывая себе путь в бездну манящей галактики. Но спасались ли все они от нудного бытия или попросту бежали от действительности, а может, по ряду других неведомых причин, суть которых уже невозможно определить, этот вопрос по-прежнему оставался открытым и горячо обсуждался в ученых кругах не приходя, впрочем, к каким-либо конечным результатам.
Те четверо, что оказались здесь, совсем не собирались исследовать и обсуждать теории и ненужные гипотезы. Они просто сознавали, что совершенно случайно натолкнулись на место, разыскиваемое уже в течение сотни тысячелетий. Это действительно было то самое место.
Меньше всего это напоминало город, хотя и могло когда-то так называться. Этакое вместилище жизни, знаний, интересной работы и прекрасной архитектуры. Но множество строений давно уже стали неотъемлемой частью ландшафта и ничто теперь не задерживало взора от их величавой громоздкости, с которой они когда-то пренебрежительно высились над землей, а потом по истечении времени преспокойно опустились в нее прахом и руинами.
Нет, это место совсем не напоминало нагромождение беспорядочных обломков цивилизации или наоборот — нерушимой мощи зодчества.
Архитектура выглядела весьма незатейливо, если можно так выразиться, даже примитивно. Да, многие здания давно разрушились, а прочие неторопливо сливались и растворялись в окружающих деревьях, зеленой траве холмов, на которых сами тихо покоились.
Ощущалось какое-то неуловимое величие в этом мирном пейзаже. Величие некой скромности и порядка, величие всего живущего в стремлении к заветной цели.
Один из прибывших убедился, что был не прав, полагая, что перед ними раскинулся большой город. Ну, конечно же, нет, это совсем не похоже на город, скорее, напоминает крупную деревню, и только.
По различным неуловимым признакам можно было смело предположить, что все постройки планировались явно гуманоидами благодаря характерным признакам в строении и возведении зданий.