Старк старался разобраться с выражением этих дымчатых глаз.
— А что Дельган?
— Этот просто хочет меня, но без взаимности, — она помедлила и продолжила уже совершенно другим тоном, низким и властным. — Я никому не принадлежу, дикарь. Я сама по себе.
Старк понял, что сейчас она на мгновение забыла о его присутствии. Некоторое время он ехал молча, а потом медленно повторил слова Дельгана:
— Ты забываешься, Берильда. Для чего тебе я, дикарь, ничтожество на час?
Она вздрогнула, дыхание заметно участилось и глаза странно заблестели на ее взволнованном лице. Но вскоре она овладела собой и непринужденно рассмеялась:
— Эй, дикарь! А ты, случайно, не попугаем работаешь? К твоему сведению, час может длиться очень долго, почти вечность, только для этого необходимо приложить усилия.
— Согласен, — кивнул Старк. — Я часто и сам размышлял по этому поводу, когда сталкивался со смертью.
Он склонился над носилками, его обнаженные плечи нависли над королевой.
— Мои часы с женщинами ничтожно коротки. Они наступают после сражения, когда выпадает легкая передышка. По всей видимости, тогда мы с тобой встретимся в другой обстановке.
И не дожидаясь ответа, Старк пришпорил свое животное. Он весь напрягся в ожидании брошенного вслед кинжала; но сзади послышался лишь беззаботный смех.
Наступил рассвет.
Кайнон призвал к себе Старка и величаво обвел рукой окружающее пространство пустыни. Кое-где виднелись жалкие останки разрушенных скал.
— Вот по этой стране вы и поведете моих воинов. Постарайтесь понять ее и изучить, — он повернулся к Лухару. — Внимательно следите за любыми ближайшими источниками, которые нам попадутся на пути к границе. В целом мире не сыскать более сильных воинов, чем жители Сухих Земель. Надо только с умом руководить ими. Будете действовать сообща с военачальниками типа Фрека и прочих, которых встретите в Синхарате.
— Синхарат? — переспросил Лухар.
— Так называемая моя резиденция. Это в семи днях перехода отсюда. Древнейший город, вечный как луна в небесах. В нем когда-то господствовал легендарный культ рамасов. Для всех племен это место считается священным. Поэтому я его и выбрал.
Он усмехнулся, глядя через безбрежное море песка в сторону долгожданной границы. В глазах его отразился такой же безжалостный свет, как и в белом солнце пустыни.
— Не долго осталось ждать, — обратился он скорее к себе, чем к слушателям. — Вскоре мы утопим пограничные города в их собственной крови. А потом…
Он недобро рассмеялся и замолчал, Старк подумал, что Берильда была полностью права, когда говорила, что в Кайноне честолюбие вытеснило все на свете. Под напускной маской веселого благодушия чувствовалась непреклонная воля в достижении своих планов. И еще он подумал, что суждено ли ему еще когда-нибудь увидеть Тарак и Саймона Эштона.
Три дня прошли без особых происшествий.
В полдень караван останавливался, в эти жаркие часы все отдыхали, с приходом сумерек — двигались дальше. Длинная колонна воинов и выносливых животных, с алыми носилками в центре процессии, походившими на причудливый яркий цветок.
Перезвон колокольчиков, клубы песчаной пыли, перестук копыт.
Старк больше не встречался с Берильдой, да и та, казалось, позабыла о его существовании. Один раз мимо него прошла Фиана и украдкой улыбнулась ему. Чтобы не вызывать ненужных кривотолков, он не посмел с ней заговорить.
Ни Лухар, ни Фрек также не приближались к землянину. Более того, они явно его избегали и встречались лишь когда Кайнон собирал военный совет. Казалось, что эта парочка неплохо спелась, прямо друзья — не разлей вода.
Старк предпочитал спать подле своего скакуна, прикрывая им свою спину и держа на всякий случай пистолет под рукой. Жестокая школа жизни многому его научила и поэтому он просыпался мгновенно, заслышав какой-либо подозрительный шорох.
На четвертый день непрерывный ветер заметно поутих, а на рассвете и вовсе пропал. Восходящее солнце окрасило все вокруг в кровавый цвет. Пыль, взбитая копытами животных, медленно опадала на то же место, с которого поднималась.
Старк потянул носом воздух. Он то и дело обеспокоенно поглядывал на север, куда уходило плоское покрывало пустыни. В конце концов он подъехал к Кайнону.
— Похоже, надвигается буря, — сказал он, со значением поглядывая на север.
Кайнон с одобрением посмотрел на него.
— Ха! Все верно. Можно подумать, что ты местный. Сейчас я бы хотел оказаться как можно ближе к Синхарату. Однако следует поторапливаться. Промедление — верная гибель, — он замысловато выругался, чередуя марсианский и английский, словно буря была его личным врагом.