Они подкрались к дверям детской.
Джо и Барби, разодетые в старые платья матери и обмотанные пляжными полотенцами, совершали замысловатый ритуал, состоящий из демонстрации торжественных поз и салютования игрушечными мечами. Джон Картер восседал в кресле, как на троне, в самом центре комнаты, облаченный в блестящую царскую ткань, и с шикарным золотым браслетом на шее. Он сидел как изваяние, со спокойствием взирая на своих подданных.
— Мне это не нравится! — резко бросил Мэтт.
— Что именно?
— Ни одно животное не будет сидеть с таким благосклонным видом. Ты только взгляни на него, он сидит, как… — Мэтт запнулся, подыскивая подходящее сравнение.
— Мне кажется, тут виновата гравитация, — заметила Люси. — Бедненький, он, вероятно, так страдает.
Джо и Барби опустились на колени сбоку от трона и подняли мечи в воздух.
— Круар! — выкрикнули они приветствие Джону Картеру, после чего мальчик поднялся и произнес немыслимую тарабарщину, но с великим почтением, как подобает при обращении с королями.
— Вылитые марсиане, — прошептала Люси, подмигивая мужу. — Вот так послушаешь, послушаешь, да и впрямь поверишь, что они разговаривают на другом языке. У тебя слишком утомленный вид, дорогой. Пойди, приляг.
— Мне что-то нездоровится, — пробормотал Мэтт. — Я…
— Продолжай.
— Да нет, ничего страшного.
Если бы. Он пошел и лег на диван. Люси отправилась на кухню, и было слышно, как она там возится. Словно из потустороннего мира до него доносились реплики детей. Действительно, могло показаться, что те разговаривали на ином языке. Нет, не стоит все так близко воспринимать! Ты же прекрасно знаешь, что есть, а чего не может быть.
Незаметно он задремал, и детские голоса просочились в его сновидения. Они раздавались в потоках ледяного ветра, шептали в пыли, поднимались ввысь, не переставая что-то говорить на языке, знакомом и понятном. Он звал детей, но они не откликались, их затмевали гребни сыпучего красного песка. Он бежал между дюнами, выкрикивая детские имена, и неожиданно наткнулся на скопище древних руин — остатки умершей горы, и еще он заметил глубокую впадину с небольшим озерцем и чахлой растительностью. Он знал, что дети где-то там — в этой впадине, и тогда он не выдержал и побежал туда, а ночь все сгущалась и сгущалась. Кругом была темень-тьмущая, лишь звезды едва мерцали на молчаливом небосклоне, и тут перед ним выросла неясная фигура, преграждая дальнейший путь. В правой руке она протягивала Мэтту глаза, которые внимательно следили за ним, такие неестественно зелено-золотые и невыносимо яркие, каких на Земле нигде не встретишь…
— Мэтт, проснись! — Люси энергично трясла его за плечо.
От неожиданности он подскочил, все еще находясь под впечатлением увиденного. Рядом стояли Джо и Барби, недоуменно улыбаясь.
— Господи, неужто средь бела дня кошмар какой пригрезился? — удивилась супруга. — Ладно, пошли обедать, а то соседи еще подумают, что тебя здесь избивают!
— Чужие кошмары завсегда смешны со стороны, — проворчал Мэтт. — А где ваш твинер?
— Мы отнесли его обратно в погреб, — просто ответил Джо. — Мам, приготовь назавтра побольше салата, Джону Картеру он здорово понравился.
Испытывая неловкость, Мэтт уселся за обеденный стол с тяжелой головой. Ел он без всякого удовольствия и спал в ту ночь очень беспокойно, постоянно вскрикивая от навязчивых кошмаров.
На следующее утро жара нисколько не убавилась. Скорее — наоборот. Потеряв всякое терпение, Мэтт, раздираемый головной болью, отправился к лечащему врачу. Тот не смог обнаружить явных признаков какой-либо инфекции и лишь развел руками, выписав на всякий случай двухдневное освобождение по болезни.
— Представляю себе, как мучается Фред в душном Нью-Йорке, — вздыхала не раз Люси. — А что говорить о беспомощном Джоне Картере! Я категорически запретила детям вытаскивать его из погреба.
— Папочка, знаешь, что он сделал за эту ночь? Джо обнаружил это сегодня утром, когда ты ушел.
— Ну и что же? — невесело усмехнулся Мэтт.
— Глубокую яму на лужайке, — заявил, торжествуя, Джо. — Он прорыл подземный ход прямо под фундаментом далеко позади погреба. Я думаю, твинер хочет иметь в своем домике запасной черный выход. Я подумал, подумал, да и засыпал его, а сверху еще водрузил тяжеленный камень.
— Ерунда. Твинер еще один выкопает.
Барби отрицательно покачала головой.
— Нет. Я ему объяснила, что если он убежит и вдруг заблудится, его запросто может разорвать бродячая злая собака.