Я сел, чувствуя тошноту. Потребовались недели, чтобы я привык к почти полному отсутствию тяготения на Вратах. Силы тяготения в капсуле — это нечто совсем иное. Они слабы, но не остаются постоянными ни на минуту, и мое среднее ухо протестовало.
Я протиснулся в кухонную секцию, поглядывая одним глазом на туалет. Хэм Тайе все еще там. Если он не выберется достаточно быстро, мое положение станет критическим. Клара рассмеялась и протянула руку из своего гамака. «Бедный Бобби, — сказала она. — А ведь это только начало».
Я проглотил таблетку, безрассудно закурил сигарету и сосредоточился на том, чтобы меня не вырвало. Не знаю, насколько это действительно была космическая болезнь. В основном страх. Есть что-то очень страшное в сознании, что между тобой и мгновенной ужасной смертью ничего, кроме тонкой металлической стенки, сделанной какими-то чужаками миллион лет назад. И в том, что ты вынужден куда-то лететь, не имея никакого контроля над кораблем, а место, куда ты прилетишь, может оказаться крайне неприятным.
Я заполз обратно в гамак, погасил сигарету, закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы быстрее проходило время.
А его должно пройти немало. Средний рейс продолжается сорок пять дней в один конец. Дело не в том, как вы, может быть, думаете, как далеко ваша цель. Десять световых лет и десять тысяч — это имеет определенное значение, но не линейно. Говорят, эти корабли непрерывно ускоряются и ускоряют степень ускорения. Дельта не линейна и даже не экспоненциальна, и никто этого себе не может представить. Очень быстро, менее чем за час, вы достигаете скорости света. Потом проходит довольно много времени, прежде чем вы значительно превысите ее. Вот тогда вы двигаетесь действительно быстро.
Это все можно определить (говорят), глядя на звезды на верхнем экране, навигационном экране хичи (говорят). В течение первого часа звезды меняют цвет и перемещаются. Когда вы достигаете скорости света, вы знаете об этом, потому что звезды собрались в центре экрана, который находится в том направлении, куда летит корабль.
На самом деле звезды не двинулись. Вы воспринимаете свет от источников за вами или сбоку. Фотоны, ударившиеся о передний экран, излучены день, неделю или сто лет назад. Через день-два они уже не похожи на звезды. Какая-то пестрая серая поверхность. Похоже на голографическую пленку на свету, впрочем голофильм можно разглядеть на пленке при помощи вспышки, но никто никогда не смог ничего разглядеть в серой пленке на экране хичи.
К тому времени, как я дождался туалета, необходимость уже не казалась такой срочной: а когда вышел, в капсуле была только Клара, она с помощью теодолита проверяла изображения звезд. Повернулась ко мне и кивнула: «Ты теперь не такой зеленый», — одобрительно сказала она.
— Выживу. А где парни?
………………………………………………………………….
ОБЪЯВЛЕНИЯ
Я могу массировать все ваши семь точек. Нагота по желанию. 86–004.
Инвестируйте ваши доходы в смешанную быстро растущую нацию Западной Африки. Выгодные налоговые обложения, гарантированный рост. Наш представитель на Вратах объяснит вам подробности. Бесплатно лекции, прохладительные напитки.
Голубой зал, среда, 1500.
«Дагомея — роскошное завтра».
Есть кто-нибудь из Абердина? Поговорим. 87–396.
Ваш портрет в пастели, масле, других материалах. 150 долларов. Другие темы.
86–596.
……………………………………………………………………………
— Где им быть? В шлюпке. Дред считает, что нужно так организоваться, чтоб мы разделились. Какое-то время мы будем с тобой одни в шлюпке, а они здесь вверху, потом мы поднимемся, а они спустятся.
— Гм. — Звучит неплохо; я вообще-то уже думал, как же будет насчет уединения. — Хорошо. Что я должен теперь делать?
Она потянулась ко мне и с отсутствующим видом поцеловала. «Не попадайся на пути. Знаешь что? Похоже, мы движемся к северу Галактики».
Я воспринял эту информацию с серьезным видом. Потом спросил: «А это хорошо?»
Она улыбнулась. «Кто знает?» Я лег и стал смотреть на нее. Если она боялась, как я, а я боялся и знал, что она испугана, она этого никак не проявляла.
Потом стал думать, что находится на севере Галактики и — это гораздо важнее — сколько времени мы будем туда лететь.
Самый короткий зарегистрированный рейс к другой звездной системе занял восемнадцать дней. Это была звезда Барнарда — пустой номер, ничего интересного. Самый долгий, вернее, самый долгий из известных — кто знает, сколько кораблей с мертвыми старателями все еще на пути назад из туманности М-31 в Андромеде? — сто семьдесят пять дней в один конец. Экипаж вернулся мертвым. Трудно сказать, где они были. На снимках ничего особенного не видно, а сами старатели, разумеется, ничего сообщить не могли.