— А вы, профессор Спарксмен? — спросил он.
Инвалид засунул руку в карман и вытащил оттуда пончик в форме кольца.
— У меня вот что есть в запасе. Вот, посмотри! — Спарксмен просунул палец в дырку пончика. — Это совсем как исчезнувшая масса в атомном ядре.
Тревис сжал зубы и послушно зашагал вслед за Джеем который по-прежнему не отпускал его рукав. Инвалид помахал им рукой, откусил от пончика и склонился над своим приемником.
— Давайте-ка прибавим шагу, — предложил Джей. — Я думаю, мы успеем, мы ведь не слишком много времени потратили, слушая болтовню Спарки. У меня от его историй испортилось настроение.
— А я от них сильно проголодался, — признался его долговязый товарищ.
— А у меня от всего возникает голод, — сказал Джей.
ГЛАВА 20
До рассвета оставался еще примерно час, когда Грейс вышла в пустынный коридор замка. От каменных стен веяло холодом, а она накинула на ночную рубашку лишь тонкую шаль, прежде чем тайком выйти из своей спальни.
Это глупо, доктор. Как же ты поведешь за собой войско, если вдруг подцепишь воспаление легких?
Грейс должна была выступить в поход из Кейлавера сегодня утром, через несколько часов, и отправиться на север, в направлении Неприступной Цитадели. Она поведет за собой немногочисленное войско, которое явилось по зову короля Бореаса.
Может быть, это и к лучшему, Грейс, что так мало воинов явилось по зову Бореаса. Ты поведешь на смерть всего пять сотен человек, а не пять тысяч.
Ночью Грейс решила, что уснуть ей не дает страх перед тем, что ее ожидает в самое ближайшее время. Сквозь щели в ставнях в комнату проникал мутный свет луны. Грейс поняла, что причина бессонницы — не только страх перед будущим но и ее недавний поход в Сумеречный Лес. Когда лунный свет сделался ярко-серебристым, ее наконец осенило.
«Ты ищешь ключ, разве не так? — спросила царица леса. — Ключ, который поможет тебе выиграть предстоящую битву. Сядь в кресло, в которое запрещено садиться остальным, и ключ сам найдется…»
Грейс осторожно выскользнула из постели, стараясь не разбудить Тиру, свернувшуюся в комочек под одеялом, и бесшумно открыла, а затем закрыла за собой дверь спальни. Пройдя через зал, она прошла по коридору и наконец оказалась перед массивными дубовыми дверями, на которых был вырезан герб Кейлавера — два скрещенных меча, а над ними корона с девятью зубцами. Их должно быть не девять, подумала Грейс. Двух башен замка больше нет, они превратились в руины, в груды камней. Найдется ли когда-нибудь время, чтобы восстановить их?
Не найдется, если она не займется этим. Грейс распахнула створки дверей и проскользнула внутрь. Затем спиной закрыла, мысленно поблагодарив слуг, хорошо смазавших дверные петли маслом.
Через высокие окна в помещение проникало достаточно света, чтобы разглядеть кресла, кольцом стоявшие возле круглого стола. Здесь в прошлом году заседал Совет Королей. С тех пор эта комната использовалась очень редко. Воздух тут был холодный и влажный. Грейс подошла к столу и оглянулась через плечо, чувствуя себя школьницей, тайком проникшей в школу после уроков.
Это смешно, Грейс. Если лесная царица сказала правду, то это — твое место по праву происхождения.
Она обошла стол вокруг. В центральной его части была выгравирована руна надежды, которую Тревис разбил после того, как сокрушил руну мира. Стол окружали восемь украшенных резьбой деревянных кресел. На спинке каждого вырезан герб Кейлавера. Кресло Кейлавана стояло рядом с креслом Толории, Далее находились кресла остальных семи Доминионов.
Грейс остановилась позади последнего кресла. По сравнению с остальными оно казалось более новым. Но что же, получается, что несколько столетий в нем никто не сидел? В одной из легенд рассказывалось о том, что какая-то ведьма наложила чары на это кресло и в него сможет сесть только истинный наследник королевской династии Малакора, потому что тот, кто выдает себя за такового, немедленно падет мертвым.
Грейс почувствовала, что ее охватывает какое-то безумное веселье. Фолкен и остальные ее товарищи абсолютно уверены в том, что именно она — наследница королевской династии Малакора. Но не превратится ли она в кучку пепла, если осмелится сесть в это кресло?
— То-то они тогда удивятся, верно? — прошептала Грейс и прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
Грейс провела рукой по символическому изображению, вырезанному на задней стороне спинки кресла, — узлу с четырьмя петлями, окружающими четырехконечную звезду. Никакого магического удара не последовало. На пальцах осталась пыль, никаких следов ожога. Девушка провела рукой по другой стороне спинки.
— И тут ничего.
Грейс села. Даже если кресло Малакора и несет на себе проклятие, то она его не почувствовала. Обычное неудобное деревянное кресло, причем очень неудобное. Помимо того что оно рассчитано на человека, у которого ноги фута на три длиннее, чем у нее, в кресле нет больше ничего особенного.
Но что-то все-таки в нем должно быть!
«Сядь в кресло, запретное для всех остальных, — сказала царица леса, — и ключ найдется сам».
В кресле не было ничего такого, что торчало бы наружу и напоминало ключ, все элементы резного узора сидели в спинке намертво, и вытащить их было невозможно. Может быть, это своего рода загадка, которую удастся разрешить, только сев в кресло? А может, дело в столе, вернее, в той его части, что стоит прямо напротив кресла?
Грейс провела рукой под сиденьем, ожидая, что ее пальцы наткнутся на комочек жевательной резинки, прилепленной чьей-то рукой, однако ничего подобного там не оказалось. Девушка вздохнула, почувствовав холод, усталость и легкую тошноту. Что же она ожидала найти здесь? Это всего лишь кресло, и вряд ли легенда говорит правду. Никакое оно не заколдованное.
— Скажи это графу Уэттерли! — раздался неожиданно неприятный хриплый голос. — Он вообразил себя наследником короля Ультера и несколько столетий назад попробовал сесть в это кресло. На следующее утро от него остались только зубы. С тех пор никто не осмеливался даже прикасаться к креслу. До сегодняшнего дня.
Грейс испуганно огляделась по сторонам, но никого не увидела.
— Кто здесь? Покажись!
— Я здесь, Ваше величество!
Из-за спины Грейс появилось какое-то создание в серых лохмотьях.
— Вайла! — вырвалось у Грейс. Ей вспомнилась старуха, которую она встретила в лагере короля Кела. — Или ты Грисла?
— Почему вы не можете узнать меня, Ваше величество? — пожала острыми плечами старуха.
— Все-таки ты Вайла. Вайла менее…
— … забавна? — подсказала старуха. Грейс улыбнулась.
— Я едва не сказала дерзость.
Вайла усмехнулась.
— Садитесь, Ваше величество. Все-таки, наверное, было бы лучше, если бы перед вами сейчас оказалась Грисла, а не я. Она без каких-либо колебаний сразу сказала бы вам, что вы дурочка, каких свет не видывал.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Вы знаете, что я хочу сказать. Вы часто терзаетесь мыслью о том, что нет никакой надежды. Неужели после всего, что вы видели, вы до сих пор сомневаетесь в силе волшебства? В самой жизни? Вы сами иногда заставляете этого эмбарца сиять, как новенькая монета! Может быть, вам стоит поменять ваше имя на леди Плакса?
Глаза Грейс сердито сузились.
— Ты уверена, что ты действительно не Грисла?
— У нас с ней разные лица. Все зависит от того, какое лицо мы надеваем в тот или иной момент. — Старуха строго посмотрела на девушку единственным глазом. — А какое лицо наденешь сегодня ты?
Грейс собралась ответить, что у нее нет разных лиц, но неожиданно задумалась. Так ли это на самом деле? Ведь она и врач, и колдунья. И королева, желает она это признать или нет. И женщина, напуганная и одинокая. Кто же она?
— Но я не знаю, кем буду!
— Вам решать, — хмыкнула Вайла.
— А что будет, если я не сделаю этого?
— Безумие наступит. Смерть. Гибель всего живого, — ответила старуха. От нее пахло опавшими листьями. — У нас много лиц, но мы можем надеть за один раз только одно. Если вы попытаетесь явить все ваши лица, то станете никем. Так что лучше выбрать одно и постоянно его носить.