Непролитые слезы душили.
— Да, — чуть помедлив, Фен’Харел слегка улыбнулся. — Вы сумели мне противостоять. Хоть вы и не победили, но спасли себе жизнь. Вероятно, это доказывает, что в чем-то я ошибался. Быть может, эльфы все же смогут разделить этот мир с другими. Признаться, я много в чем ошибался, и это даже меня не расстраивает. Я не думал, что Инквизитор сумеет бороться против меня, не используя насилие, я не думал, что поможет ей в этом Корифей, который собирался уничтожить мир, потому что у него не вышло им править. Я не думал, что обнаружу в этой войне третью сторону, в конце концов, — на последних словах его лицо помрачнело.
— Закончил? — спокойствие, которым она успела возгордиться, стремительно улетучивалось.
Сердце забилось неровно и громко, казалось, сотрясая нутро.
— Осталось последнее, — Фен’Харел посмотрел ей прямо в глаза, ее словно окатило холодной водой, — Отдай мне девочку.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Так пойми. Ты же знаешь, о ком я говорю.
— Даже если бы я могла, я бы этого не сделала, — пальцами она все сильнее сжимала стрелу. — Думаешь, я поверю, что ты хочешь мира? И что это будет за мир? Мир, который построят сильные. Вы! — выплюнула она. — Эльфы не остановятся, не забудут веков унижений и рабства. Ты уже создал мир, в котором лучшие из вас мертвы. Мерриль, — она прошипела ее имя. — Умерла. Инайя умер. И они оба были героями, в то время как твои солдаты — всего лишь убийцы. И с вами мы должны жить в мире? Как кто — как рабы?
— Мне очень жаль, — медленно произнес Фен’Харел, — твою подругу. Мне жаль, что не все из моего народа присоединились ко мне. Я хотел бы… чтобы все было иначе.
— Ложь! — она закричала, и что-то случилось.
Сначала ей показалось, что он напал — швырнул заклинание. Но нет. Золотистые кольца разошлись от ее тела и растаяли в воздухе, заставив содрогнуться песок. Фен’Харел чуть отпрянул. Нахмурился.
— Ты еще не поняла кто она — та девочка? Ее сила — в тебе. Прислушайся, и ты услышишь внутри биение ее сердца.
Из легких снова выбило воздух, совсем как когда она летела через водоворот телепортационного заклинания.
— Нет, — зашептала она, — Нет, нет!
Он не мог быть жив все это время. Она же только подозревала, что беременна. Так давно, что даже не верится. Ребенок никак не мог выжить! Прошло четыре с половиной года. В Тени не могло выжить ничего.
«Она, — поправила себя Мариан. — Это она».
— Прости, — она услышала знакомый голос и обернулась.
Эльфийка стояла перед ней, как живая. Песчинки застревали в темных волосах, серое платье развевалось на ветру.
— Как ты это сделала? — Фен’Харел даже слегка улыбнулся, а его глаза засверкали восторгом, как падающие звезды. — Ты просто удивительная. Ты знаешь, кто я?
— Знаю, — она кивнула и посмотрела на Мариан со слезами на глазах. — Не соглашайся. Если ты отдашь меня ему, он все уничтожит.
— Ты ошибаешься, — его голос похолодел. — Я не стану использовать тебя, не превращу в оружие. Ты выглядишь, как эльф, но ты не принадлежишь ни к нашему роду, ни к человеческому. Ты даже не полукровка. Ты — новое начало, уникальный шанс, который я не могу упустить! — он шагнул к ней, но Мариан закричала:
— Не подходи!
Руки засветились белым. Белое пламя появилось и в глазах девочки.
— Ты ее не заберешь, — она натянула тетиву, и это далось ей без усилий.
Стрелу охватило неровное пламя. Мариан показалось, она стала больше и толще, словно копье. Она сама будто стала выше. За Фен’Харелом простерлась на песке тень огромного волка. Белое пламя вовсе не походило на опаляющий болезненный жар Хииры. В груди и животе будто поселилось солнце — его маленькая, подконтрольная одной Мариан копия.
Эльфийка вдруг упала на колени, содрогаясь.
— Остановись! — тут же прорычал волк. — Разве ты не видишь? Ты убиваешь ее!
— Что? — Мариан опустила лук. — Нет! Что с тобой? — она подлетела к девочке, хватая ее за плечи и прижимая к себе.
Их окружило мягкое, совершенно не раздражающее глаз белое сияние, скрывшее их от мрачной тени огромного волка.
— Прости, прости, мама, больше никак нельзя, — ее спина сотрясалась от рыданий.
— Этого не может произойти, — Мариан замотала головой. — Я же только нашла тебя, только узнала… Если цена — твоя жизнь. Я… — она ударила кулаком по земле. — Отдам тебя ему.
— Он говорит, что не хочет зла, и он не врет, — девочка подняла на нее заплаканные глаза. — Но моя сила испортит его. Она может испортить кого угодно. Я не твоя дочь, — она встала, тут же делая шаг назад. — Не Фенриса. Меня породила Тень, — она покачала головой, слабо улыбаясь, — может быть в вашем мире я вообще не должна появляться на свет.
Мариан подползла к ней на коленях и уткнулась лицом в грудь, ощущая, как быстро намокает платье девочки от слез.
— Ты не права.
— Я люблю тебя, — эльфийка повела легкой рукой по ее волосам. — Ты замечательная мама.
— Я даже не дала тебе имя…
— Да, точно, — ее голос дрогнул. — А как ты бы меня назвала?
Мариан показалось, что молчала она вечность, хотя едва ли прошла минута. Черные острые тени плясали вокруг белого щита, не в силах проникнуть внутрь.
— Лиандра, — произнесла она. — Лиандра. Мне нужно было бы спросить совета Фенриса, но его здесь нет. Лиандра Хоук — это твое имя.
Щит распался, и едва Ужасный Волк ринулся к ним, Мариан в мгновение ока натянула тетиву и отпустила стрелу.
Выстрел не принес ни грома, ни боли. Все залило светом, и тело стало легким, как самое настоящее пламя. Мариан показалось, что над головой содрогнулось небо, да с такой силой, будто разрушалась планета. Но когда свет рассеялся, она обнаружила себя так и стоящей на вполне целой земле. Воздух мерцал серебряной пылью. А вокруг… Мариан не поверила глазам. Вместо мертвой, опустошенной Морами пустыни, кругом раскинулся зеленый луг, полный ярких, сладко благоухающих цветов. От запаха даже зачесалось в носу. Мариан медленно перевела взгляд в ту сторону, куда стреляла и увидела в траве скорчившуюся темную фигуру. Она пошла к ней, поудобнее перехватывая лук.
Фен’Харел скорчился на земле и больше не казался таким пугающим. Стрела пробила ему грудь прямо в области сердца и растворилась. Но он был жив, а из раны почти не текла кровь.
«Это его магия, — поняла Мариан. — Я как-то лишила его магии, и вся она впиталась в землю».
Внутри себя она чувствовала пустоту. Ни огня, ни чужой жизни. Вторую она так и не успела ощутить.
Фен’Харел смотрел прямо на нее — бледный и изможденный. Раньше он напоминал солнце, а теперь — осколок мертвой звезды. Неожиданно он слабо улыбнулся.
— Я все слышал, — он приподнялся. — Может, она и была права. Я и без ее силы наделал столько ошибок. Теперь у тебя больше нет ее магии, а я растерял свою. Обычная стрела убьет меня.
Он больше ничего не сказал, но по его глазам Мариан видела, что он не собирается уклоняться от последнего выстрела.
Она сжала рукоять лука. И вспомнила слова Мерриль о том, что она — единственная, кто понимает ее. Вспомнила, как Хиира обнимала ее, когда летели на драконе. Перед взором встали глаза не рожденной дочери и то, как до последнего дрался Инайя. Она подумала о других, боль от чьей потери почти ушла: об отце, матери и Карвере.
Впервые, как начался бой в крепости, она ощутила невыносимую усталость, сковавшую движения, подобно кандалам. Мариан отошла на шаг.
— Нет, — стрела опустилась в колчан. — Хватит смертей.
10. Корифей. Трон богов
Корифей не знал, сколько прошло времени прежде, чем он встал с раскаленного песка. Он помнил, что когда попытался в первый раз, то пустыня сразу размазалась, словно облитая водой свежая картина, а затем он будто провалился сквозь землю в темноту. Вряд ли он долго лежал без сознания: солнце продвинулось по небу совсем немного.
Несмотря на палящий дневной жар, холод слабо колол руки и ноги, поднимаясь выше, словно быстрорастущий сорняк. Тонкие ядовитые стебельки — все ближе к сердцу. В какой-то момент Корифей решил, что здесь он и умрет.