— Дружины уже давно не представляют серьёзной военной мощи, — покачал головой Максимилиан Сергеевич. — А ведь без неё никак, особенно в столь тяжёлые времена. Однако с армией договорить будет непросто.
Слова Белозёрского обнадёживали. Он не сказал конкретно, сколько родов на нашей стороне, упомянул только главу думы и каких-то «уважаемых людей», но по крайней мере, радовало его намерение не идти на поводу обстоятельств.
Когда мы закончили разговор, Максимилиан Сергеевич сообщил мне, что Ксения тоже здесь и она хотела бы со мной встретиться. Я отправился в другой конец дома, где находилась её комната, а Николай с Белозёрским остались что-то обсуждать наедине.
Я постучался в дверь комнаты.
— Да, войдите, — ответила Ксения.
Комната была довольно просторной и совмещала в себе спальню и кабинет. Посередине стояла узорчатая деревянная ширма, которая скрывала от посторонних глаз кровать, у окна располагался массивный стол с двумя пластинами под голографические мониторы, и книжный шкаф.
Ксения сидела за столом и что-то печатала, резво бегая пальчиками по сенсорной клавиатуре, подсвеченной красной обводкой. Одета девушка была в брюки домашнюю рубашку навыпуск. Волосы огненно-рыжим хвостом спадали на спину.
— Привет, — лицо Ксении озарилось белоснежной улыбкой. — Папа сказал, ты заедешь. Рада, что с тобой всё в порядке.
— Ну здравствуй, — я подошёл, обнял её и поцеловал в губы. — Правильно, что не поехала в академию. Как сама-то?
— Сижу дома, как ты и советовал, — улыбка вдруг исчезла с лица девушки. — А вообще печально всё это. Просто слов нет. Какой-то ужас. А ты как? Всё в порядке?
Взяв стул, я уселся рядом. В зелёных глазах Ксении отражалось неподдельное участие. Обычно она не выказывала эмоции, ведь важнее всего для неё было держать марку. Даже после помолвки мы не стали ближе. Если Вероника уже раз пять мне признавалась в любви, то Ксения по-прежнему вела себя отстранённо. Самый искренний разговоры у нас случился на фронте под бомбёжкой, а в Новгороде всё вернулось на круги своя. Но сейчас чувствовались, что Ксения задала вопрос не для соблюдения этикета. Она волновалась за меня.
— А что со мной случится? — усмехнулся я. — Всё в порядке, конечно.
— Как Ирина и Вероника поживают? — тон Ксении изменился, став равнодушным.
— С Ирой всё хорошо, а вот Вероника… — я сделал паузу. — Я не знаю, что с ней. Её номер недоступен.
— Она была в поместье?
— Нет. Она провела воскресенье в академии. Мы с ней созванивались ранним утром, а потом не знаю, что случилось.
— Надеюсь, с ней всё хорошо.
— Я тоже, — я постарался не выдать своих переживаний. — Чем занимаешься?
— Учёбой. Готовлюсь к экзаменам и к защите диплома.
— И как?
— Большая часть работы уже сделана. Не люблю оставлять важные дела на последний момент. Кажется, придётся пропустить две недели учёбы, но вряд ли экзаменаторы примут оправдания, если я плохо подготовлюсь. Вот, приходится заниматься самой.
В этот раз у нас с Ксенией долго пообщаться не получилось. Перекинулись парой слов, и я пошёл обратно. Надо было ехать.
Когда мы с Николаем покинули Белозёрских, был уже вечер. В разговорах и разъездах незаметно пролетел целый день. Ночевать я намеревался в родовом поместье, поскольку предполагал, что и квартира, и дом второй жены отца, и особняк дяди Гены находятся под наблюдением. Те, кто хотел меня убить, наверняка уже знали о провале операции под Ладогой и ждали моего возвращения в Новгород.
Но для начала в особняк следовало попасть, не привлекая к себе внимания. Дорогу контролировали неизвестная военная группировка, мою машину могли остановить. Поэтому я разработал план. Мы связались с Валерой, и я попросил его прислать за нами два-три броневика. Договорились встретиться на Софийской набережной.
Валера сделал всё быстро. Когда мы с Николаем явились в назначенное место, нас уже ждали три серых «Кречета» дружины Востряковых. Наш воевода был с ними. Я и брат забрались в машину, в которой сидел Валера, и колонна двинулась в направлении усадьбы. Поехали через микрорайон Прибрежный, а не по главной магистрали.
Теперь я собственными глазами мог лицезреть загадочные броневики, что попадались на дороге, ведущей к поместью. В Сапуновом Бору их встретилось аж четыре штуки. Всё было так, как описывал Валера: машины имели камуфляжную раскраску, гербы и другие опознавательные знаки отсутствовали.