С южной стороны к дому шагал Николай — его я заметил ещё издалека, и потому для меня не стало сюрпризом, когда брат, держа наготове пистолет, заглянул в гостиную.
— Извини, Коль, но твоя машина сгорела, — сообщил я, едва он отворил дверь. — Я случайно. Силы не рассчитал.
— Ты их всех убил? — в голосе брата слышались одновременно удивление и облегчение. — Кто они такие?
— Не всех. Несколько человек удрали. Я не спрашивал. Некогда было. Возможно, в саду остались раненые. Можно поискать и допросить.
— Я звонил Валере. Он говорит, что в поместье Борецких идёт бой. Наших людей там нет, поэтому подробностей не знаю.
— Голицыны напали?
— Вероятнее всего.
— А что с Ростиславом?
— С ним нет связи.
— Чёрт…
— Надо уходить. Кто знает, сколько их тут.
— Я же наблюдаю за окрестностями, — успокоил я брата. — Пока никого нет. Но ты прав. Поехали в Ладогу, отвезём наших жён, а потом отправимся в Новгород.
Осмотрев сад, мы обнаружили только одного раненого, но тот оказался без сознания. Возиться с ним времени не было, поэтому мы захватили пару энергетических карабинов, несколько запасных магазинов и отправились за вещами.
Я переоделся и сгрёб в чемоданчик одежду Иры — всё, что попалось под руку. Портативник она взяла перед побегом. Остались какие-то книги, но их тащить было неохота. Свои вещи я покидал в рюкзак. Николай привёл девушек, которые ждали нас в лесу, и мы, погрузившись в мой седан, отправились в Ладогу. К счастью, моя машина стояла за домом и не пострадала, иначе пришлось бы переться пятнадцать километров пешком.
Когда отъезжали, я с тоской смотрел на старый дом, в который вложил столько средств и который теперь снова превратился в руины. Было непонятно, когда вернусь сюда и вернусь ли вообще. В княжестве происходило что-то странное, и мы не знали, что нас ждёт завтра.
Машину вёл Николай, я сидел рядом, Ира и Лилия — на заднем кресле. В теле всё ещё чувствовалась небольшая слабость. Мне требовался хороший отдых, но он сейчас был для нас непозволительной роскошью.
До Ладоги домчали быстро. Пока ехали, я успел позвонить Косте и спросить, как дела в поместье. Звонить пришлось со смарт-браслета Николая. Мой повредила шальная пуля, уцелела только сим-карта.
Впрочем, Костя не сообщил ничего нового. Со стороны усадьбы Борецких до сих пор доносилась канонада, а у нас пока всё было тихо. Разведчики, которые плавали на лодке посмотреть, что творится у великого князя, доложили, что оба особняка охвачены огнём, а над побережьем стоит плотная завеса дыма. Ещё и номер Ростислава был недоступен. Всё это оптимизма не вселяло.
Больше всего я переживал за Веронику, ведь выходные она обычно проводила в поместье отца. Если сегодня она тоже ночевала там, дела плохи.
Ладога хоть и являлась одним из крупнейших городов княжества, но по сравнению с Новгородом выглядела деревней. Небоскрёбов и универсальных жилых комплексов тут не было, на окраинах преобладали двухэтажные домики, что тянулись вдоль дорог сплошной стеной, изредка попадались многоэтажки пятидесятых годов прошлого века. Мы миновали микрорайон, что рос возле главного проспекта новыми разноцветными высотками, и оказались в центре города.
Я хотел набрать номер Вероники, но меня прервал звонок Валеры. Я включил громкую связь.
— Привет, Валер. Мы сейчас в машине. Говори, слушаем.
— Николай там?
— Да, я здесь, говори, — ответил брат.
— В общем, так, парни, ситуация паршивая, — объявил Валера. — Только что мне позвонил новый воевода Борецких, сообщил, что Ростислав погиб. Теперь мы должны будем принести клятву Святославу.
— Что это значит? — не понял я. — Как погиб? Что за новый воевода?
— Даниил Борецкий. Он раньше служил волостным воеводой в Любани, а теперь почему-то стал дружинным воеводой. Сказал, что Ростислав повинен в смерти отца и потому был убит. Это пока всё, что мне известно.
— Что за чёрт? Да что там происходит? — встревожено проговорил Николай.
— Сам пытаюсь выяснить. Пока новости такие.
— Хорошо. Держи нас в курсе. Мы сейчас в Ладоге. На нас тоже напали. К счастью, никто не пострадал. Я подумаю, что делать и сообщу тебе.
— Понял. Будем на связи, — ответил Валера.
Дом Андрея Михайловича находился в западной части города на берегу небольшого озера. Он притаился среди особняков местной элиты, которая, как и в Новгороде, селилась отдельно от «простых смертных». Николай затормозил, не доезжая до ворот, поскольку мне требовалось сделать ещё пару звонков.