– Не понимаю… Я не понимаю, при чем тут мой труд к моей личной жизни.
– Все просто: если зрители и слушатели начнут тебя хотеть в эфир слишком часто и назойливо, мы включаем противовес и достаем твое грязное белье, чтобы понизить твой авторитет и принудить массы тебя презирать.
– Какие же вы сволочи! Ненавижу! Вы мне сломали всю жизнь!
Саннайя прекратила улыбаться, но нашла, чем парировать:
– Нет! Это не мы, Тома! … Ты прекрасно знаешь, кто сломал тебе жизнь. Можешь слетать на Марс и поплевать на ее могилу, если тебе полегчает от этого. Заодно и маму проведаешь. Небось рядом лежат…
Дальше Гримен уже не слушал. Он, собрав свои вещи, ушел в чащу вглубь, не в силах больше выносить их ругань. Заметили ли они его уход, можно было лишь гадать по затихающим звукам споров. «Могли бы хотя б на нейро-линк переключиться! И о чем я только думал, когда брал их с собой!».
Из чащи Гримен вышел внезапно и оказался на краю небольшой пологой низменности, ведущей то ли к оврагу, то ли к обрыву. Рассмотреть в темноте более детально он не смог даже со своей «оптикой» на носу, а выходить на открытую низменность в ночи не собирался. Под ногами тактильно ощущался мягкий покров травы. Над головой пышные кроны сине-зеленой листвы. Как ему сразу показалось, тут было вполне безопасно, чтобы расположиться на ночлег.
Беспокойная ночь
Сон не шел. Гримен волновался. Он переживал за своих напарниц, потом переживал на счет Кристал, сможет ли найти ее. Из всех братьев и сестер О-Хара именно ее Гримен любил больше всех. Зачем-то лез в голову последний неудачный разговор со старшим братом Боло. Гримен, будучи в полимерной гибкой капсуле для сна, только сейчас внезапно вспомнил, что забыл взять с собой «Каракурта» для охраны.
Лес жил своей жизнью. Из его чащи постоянно доносились то звуки, то трескотня, то шорохи травы и хруст ломающихся веток. «Чем думал, когда сбегал!? Ну, и как мне заснуть!?». Гримен был зол на самого себя. Он привстал и вылез из мешка. Над головой раскинулось большое ветвистое дерево. Небо через него едва пробивалось. Внезапный шум и вихрь заставили его пригнуться. Прямо над ним с воем и шумом пронеслось нечто, сверкая яркими красными и оранжевыми огнями. «Это Харро! Точно!». Он прижался плотно к дереву и затих. Где-то вдалеке сверкнуло, ярко вспыхнуло и тут же потухло зарево от молний. Прогремел гром, еще один, и снова сделалось тихо. Гримен забеспокоился за Сан и Тому, но Харро, судя по удаляющимся огням, полетел совсем в другую сторону. Грим выдохнул с облегчением. Человеческой речи было не слышно совсем. Возможно, он слишком далеко ушел, или же женщины прекратили спорить, заметив Харро. Второе ему казалось более логичным. Сам Гримен не любил спорить, и если случалось нечто подобное, то быстро соглашался или же отступал. Ему куда проще было общаться с разными электронными модулями и приборами. Он вспомнил про Брода, и его настроение сразу улучшилось. С ним он поладил сразу же. Они понимали друг друга, как родные. В голове со скоростью магнито-шаттла проносились кадры приятных воспоминаний совместных дел в мастерской, ремонт боевых машин, взлом сети БИС наемников. Кадры всплывали в его памяти, сменяясь друг другом, как некое анимированное слайд-шоу. Он успокаивался. Шум с леса больше не пугал и не раздражал. И, вообще, после пролета Харро, все звуки в лесу как-то сразу поубавили громкость.
Внезапный шум со стороны низины Гримен даже не услышал, а будто почувствовал. Он и его пропустил бы мимо, но внезапно различил в нем всхлипы и плачь. Голос был какой-то детский или девичий. «Кристал!». Гримен вскочил на ноги, как ужаленный насекомым. Сердце бешено заколотилось. Глаза в проекционных очках всматривались вдаль. Электроника очистила изображение, выделив из мрака четкие детали обрыва далее вниз по склону. Гримен посмотрел на небо. Он заметил еще несколько Харро, но те были высоко и как бы в стороне. Он, сильно волнуясь, все же решился на пробежку до края оврага, хотя умом понимал, что это может быть очень опасно. Еще раз оценив ситуацию и решившись Гримен рванул вниз, петляя, чтоб не делать шум, не упасть и не покатиться кубарем. Далее действительно оказался неглубокий овраг, в который он тут же нырнул, опасаясь быть замеченным с неба летающими змеями. Овраг оказался широким и частично заросшим травой. Тут было гораздо тише, чем в лесу. Почва была мягкая. А дальше к середине даже что-то хлюпало под ногами. «Тут и поспать можно, если что. С неба точно не видно… Это русло высохшей реки, не иначе!». Гримен возбужденный внезапной находкой принялся осматриваться. В эту часть острова они еще не заглядывали, хотя овраг был совсем рядом от леса. Судя по тому, что удалось разглядеть в электронную оптику, овраг тянулся от самого подножья горы куда-то ниже под уклоном, периодически петляя. Желание узнать, что же там за поворотом оказалось сильнее чувства безопасности и самосохранения. Гримен неспешно, посматривая то вверх, то вперед, направился вниз вдоль дна оврага. За очередным поворотом он встал, как вкопанный. ИИ его проекционных очков подсветил обнаруженные следы босой человеческой ноги. Это была даже не нога, а ножка, словно повзрослевшего ребенка. Гримен заволновался так, что упал на колени прямо перед следом, который был отчетливо веден на лысом влажном грунте. Травы тут уже почти не было, зато отчетливо слышалось журчание ручья. Гримен отдышался, успокоился и неспешно пошел по следу, коих далее обнаружилось еще несколько.