Первое впечатление от этой КСП было удручающим. Осознание того, что тут ему предстоит провести месячный цикл до смены вахты, вгоняло в тоску. По сути не доведенную до ума станцию мониторинга бросили впопыхах орионовские, когда волей политиков Звездного Патруля рангом повыше станцию переподчинили Сектору Персея. Даже ключевой модуль всей этой конструкции под названием «Рама» не был должным образом подключен, откалиброван и настроен. По всему выходило, что его тут просто закрепили и бросили. Ни о каком успешном слежении за Временным Континуумом (ВК) даже речи не шло. В качестве космолетов перехвата в ангаре пылилось звено 12-тонных «Стрижей». Не то, чтобы эти космолеты были слишком плохи, совсем нет. Вот, только и для перехвата сбитых в ВК нарушителей они подходили едва. Могли разве что здорово рассмешить, но уж точно не остановить или напугать. Для подобных целей куда лучше смотрелись более тяжелые и универсальные 20-тонные «Ласточки». Однако, чего не было, того не было. Зато с жилыми каютами все было вполне терпимо. За исключением непередаваемого запаха свеже-спаянного полимера придраться по сути было больше не к чему.
Нагиб закрепил под потолком паньет с видами Овадана, 2-й колонизированной и освоенной планеты в системе Гама Витала, что во владениях Преторианского Альянса. Там был когда-то его родной дом. Там прошло его детство до того момента, как он попал в «лапы» Патруля. Паньет с записями родной планеты был ему единственным подарком от родителей за все время учебы. На судьбу Нагиб не жаловался, но строил планы, как он сбежит в самоволку на Овадан с элеонской рем-зоны, куда он себя уже прописал на ближайшие 5 лет обязаловки. Все, казалось, было схвачено, но до момента, как его с другими такими же «везунчиками» не направили в эту дыру под названием «Альфа Гастергауза» где-то на окраине Рукава Персея нести вахту. Таким образом руководство вознаградило его за плохонькую учебу и назначило в качестве «поощрения» и 5-летней «обязаловки» вот такую вот ежемесячную службу с ротацией на «Элеон» и обратно. Нагиб не жаловался. Условия были обычные, даже в чем-то щадящие. Где-то глубоко в сердце теплилась маленькая надежда, что его исключат из отряда за профнепригодность. Или же просто придется потерпеть месяц, а уж с «Элеона» он точно как-то сбежит, там возможностей было побольше. Нагиб улыбнулся, рассматривая голографические пейзажи своего родного города, гуляющих по парку молодых людей. Его это успокаивало. Родные и милые глазу виды умиротворяли и давали силы. Но дело было не только в них.