— Перешли на управление малыми рулями в автоматическом режиме. Справляемся нормально, — ответил на вопросительный взгляд командира дед Красильников. — Хорошо бы чайку попить…
Действительно, крепкий, заваренный по-флотски чай сейчас не помешает.
— Помощник, прикажи вестовым, — согласно кивнул головой Британов, — на всех.
Удобно усаживаясь в свое кресло со стаканом чая, командир продолжал размышлять о прорыве противолодочного рубежа. Конечно, проскочить его незамеченными не удастся, но поводить противника за нос — вполне возможно…
Через сорок восемь часов, пройдя Фареро-Исландский порог, Британов нырнул поглубже и сбросил скорость, направив свой курс на юг между подводными горами Билл-Бейлис и Аутер-Бейлис в сторону Ирландской котловины, прикрываясь скалами Роколл. Чем сложнее подводный рельеф дна, тем легче запутать свой след. Заменив первых номеров ГКП и еще раз проверив прокладку курса, Британов впервые за двое суток зашел в свою каюту и, не успев раздеться, упал на койку и мгновенно забылся.
Центр контроля системы SOSUS, США, Норфолк
Поразительно. Неужели русские и впрямь поверили, что, спрятавшись в кильватере грузового судна, они смогут обмануть SOSUS? Техник-океанограф, следивший за небольшим участком Гренландского барьера, слушал, как два корабля, «Ярославль» и эта старая шумная «Янки», разошлись и отправились каждый своим курсом, один — на Кубу, другой — на юг. Их маршрут постоянно отображался на главном стенде — карте Атлантики.
Оператор ухмыльнулся. Провести SOSUS при помощи такого старого трюка? Это было почти оскорблением, хотя он понимал, что держать лодку в тесном контакте с кораблем-спутником — занятие не из легких. Им пришлось попотеть. Впрочем, оператор терпеть не мог ни лодок, ни подводников. Все они трусы. Сам он пришел сюда из наводного флота, и все подводники, свои и чужие, были для него врагами.
Световой сигнал на его телефоне замигал. Он снял трубку.
— Старшина? — Из своей застекленной кабины его вызывал дежурный офицер. — Загляните ко мне на минутку.
— Иду. — Техник-океанограф снял тяжелые наушники, потер натруженные уши и поднялся в комнату дежурного.
— Нью-Лондон высылает усовершенствованную подлодку, — объяснил дежурный офицер. — Они повесили на нее какие-то новые уши и теперь ищут, на ком бы их испытать. У тебя есть для них что-нибудь хорошенькое?
В Нью-Лондоне находилась база отряда подводных лодок двенадцатой эскадры. Именно здесь появлялись на свет все изощренные акустические приборы, компьютеры, датчики и процессоры. Их испытывали на какой-нибудь новой лодке, затем, если они оправдывали себя, внедряли во всем флоте. Или отказывались от них. Никогда нельзя было угадать результаты испытаний. Подводники жили в своем мире, отгороженном стеной секретности даже от остального флота.
— У наших берегов две русские «Дельты», — пояснил оператор. — Одну «Янки» они отправляют домой, другая спешит ей на смену. Она только что прошла через мой сектор.
— Она уже плывет в одиночку?
— Только что разошлась с «Ярославлем». Какую лодку посылает Нью-Лондон?
— «Аугуста».
— Август Цезарь? — фыркнул оператор. — Буду рад поймать его в свои сети.
Все командиры торпедных подлодок были ковбоями, но капитан «Аугусты», ядерной подводной лодки новейшего класса «Лос-Анджелес», был настоящим «одиноким ковбоем» и имел очень высокое мнение о себе и своей лодке.
— Нельзя ли проследить за ним? Быть может, начальство вышлет на него «Орион»? Держу пари, это будет захватывающий матч.
— Считается, что мы не можем проследить за «Аугустой». Он уверен, что может обмануть SOSUS.
— Русские тоже так думают.
Дежурный офицер улыбнулся.
— Я сообщу в Нью-Лондон о двух «Дельтах» и «Янки». Какую «Янки» они послали?
— К-219, сэр. Это «Янки-1».
— Эту посудину? — дежурный офицер покачал головой. — Должно быть, у них не все дома.
К-219, центральная часть Атлантического океана, 15 сентября, день двенадцатый
Подлодка шла над обширной горной цепью Средне-Атлантического хребта. На поверхности земли покорение вершин — дело трудное. Но здесь, в этом скрытом подводном мире, самая высокая, вершина находилась в трех тысячах метров от поверхности и лишь отмечала путь, пройденный Британовым.
Понемногу экипаж втянулся в размеренный ритм подводной жизни. Страх новичков, впервые ушедших под воду, постепенно исчез, убаюканный привычными действиями. Вахта, еда, сон и снова вахта, и так день за днем. Владимиров, новый старпом, стал держаться свободнее и увереннее, да и не так болезненно воспринимал постоянное поддразнивание деда Красильникова. Даже штурман Азнабаев повеселел. Он снова начал рассказывать свои анекдоты, и, хотя каждый знал их наизусть, это было хорошим признаком.