— Командир! У нас потери — Харченко и Смаглюк, — стармех не заметил, как перешел на неуставной тон.
— Как остальные?
— Пока нормально, доктор занимается.
— Будем надеяться на лучшее. — Британов понимал, что список потерь может быть продолжен, но об этом лучше не думать. — Как вентиляторы?
— Готовы, можно начинать.
07.25–07.40 Провентилированы четвертый, пятый и шестой отсеки в атмосферу.
07.45–07.54 Произведена разведка четвертого отсека аварийной партией в составе мичманов Швидуна и Гаспаряна.
Виталий Швидун даже с виду не был крепким парнем. Однако именно он оказывался под рукой, когда нужна была очередная разведка четвертого.
Он и Азат Гаспарян вошли в четвертый, не ожидая увидеть там ничего хорошего. Однако, на удивление, на этот раз в отсеке не было бурого дыма и на первый взгляд не было видно особых разрушений. Только разбросанные противогазы, хруст разбитого стекла и залитая водой палуба напоминали о разыгравшейся здесь трагедии.
Азат непроизвольно попытался снять маску, но предостерегающий жест напарника вовремя остановил его. Швидун включил газоанализатор, и тот мгновенно зашкалило. Разведчики переглянулись — концентрация паров окислителя была смертельной.
«Шервудский лес» превратился в мертвый.
Краем глаза один из них увидел за приоткрытой дверью столовой неестественно вывернутую ногу.
Осторожно заглянув в проем, он увидел свернувшегося на палубе и, казалось, спящего человека. Это был Петрачков. Рука его все еще сжимала сорванную маску. Открытые глаза смотрели безучастно, а на лице застыло непонятно спокойное выражение — как у человека, полностью искупившего свою вину.
Осторожно, словно это имело сейчас значение, разведчики отнесли тело офицера к кормовой переборке и вернулись к злополучной шестой шахте. Следовало попытаться прокачать ее забортной водой и освободить от ядовитой смеси, иначе смерть будет продолжать свое дело. Опасность грозила не столько людям, сколько самой лодке — агрессивность смеси превосходила все мыслимые и немыслимые пределы. Она просто пожирала резину кабельных вводов прочного корпуса и грозила превратить его в решето. То же будет и с переборочными сальниками, и тогда неминуемо затопление смежных отсеков, а это уже верная гибель лодки.
Однако, как только насос заработал, из верхнего пояса поврежденной шахты пошла вода и вновь повалил ядовито-оранжевый дым.
Остановив насос, разведчики ретировались в пятый, унося с собой тело погибшего Петрачкова.
08.13 Отдраен верхний рубочный люк. Старший помощник командира Владимиров поднялся на ходовой мостик и осмотрел ракетную палубу…
Теперь, когда чуть-чуть рассвело, появилась возможность хоть что-то рассмотреть на кормовой надстройке.
Конечно, Сергей не ожидал увидеть ничего хорошего, но вид развороченной, искромсанной ракетной палубы буквально ошеломил его. Вы видели когда-нибудь живую, кровоточащую рану?
Вывернутое железо с рваными краями, неестественно торчащие детали механизма открытия крышки шахты — и все это в струях оранжевого дыма паров окислителя — было от чего содрогнуться…
Господи, неужели это произошло с ними? Почему именно на борту их лодки? Что будет с остальными ракетами?
— Товарищ командир, ее нет… — голос старпома был просто растерянным.
— Кого нет? Ты что, совсем охренел?
— Никак нет, то есть да, точнее… ракеты нет! Вместе с боеголовкой! Мы потеряли ЯБП!
— И на том спасибо, а штаны ты не потерял? Или ты надеялся, что она лежит на ракетной палубе? И не вздумай совать в шахту свою голову! А то мы потеряем и старпома! — Британов сорвался на крик, но тут же взял себя в руки и совершенно спокойно произнес:
— Есть одно человеческое качество, которое не имеет предела, — это идиотизм. Старпому — вниз, задраить рубочный люк. Радисты! Пора обрадовать Москву! Передать аварийное радио!
Когда меня спрашивали, почему я задержал передачу аварийного сигнала, честно говоря, я не знал, что отвечать… Может, действительно надеялся, что ракета с боеголовкой осталась в шахте? А может, просто забыл? И теперь не могу объяснить…
08.15 Передано РДО № 1: «Авария ракеты с ЯБП. Боеголовка разрушена. Погибло три человека, поражено шесть. Всплыл в надводное положение. Имею ход. Наши координаты… Командир К-219…»