— Товарищ командир, — первым поспешил высказаться замполит Сергиенко, — считаю, моральный дух экипажа достаточно высок, и мы выполним…
— И перевыполним! — резко перебил комиссара командир. — Кто еще здесь не понимает, что происходит? Кто? Кому непонятно, что лодка взорвалась и у нас три трупа и девять пораженных??? — Британов кричал во весь голос, не заботясь об авторитете политработника. Сейчас ему было наплевать на всё и на всех, кто мешал спасению корабля. Это была почти истерика, нервный срыв, вызванный страшным перенапряжением последних трех часов.
Но одновременно она послужила и мощной разрядкой натянутых до предела нервов командира и остальных.
Он не сорвал злость на своем заместителе, он просто естественно отреагировал на глупость и непонимание ситуации. Время пустых слов прошло. Настало время ответственности и профессионализма.
— Механик! Вы контролируете ситуацию, в конце концов?
— Почти. Мы вентилируем четвертый, пятый и шестой отсеки. Через тридцать минут будет введен в действие второй борт ГЭУ. Главная опасность — окислитель в шестой шахте и трюме четвертого. Необходима прокачка шахты и промывка трюма четвертого.
— Сколько людей в кормовых отсеках?
— Пятьдесят четыре человека. Старший в корме — Пшеничный. Он вполне справляется.
— Хорошо. Готовьте две аварийные партии в четвертый. Пересчитать все средства защиты. Приготовиться к аварийному сливу окислителя из шестой.
Потом это поставят в вину Британову и экипажу. В этом решении крылась принципиальная ошибка: аварийный слив окислителя предусмотрен только из исправной ракеты и никак не годился в данной ситуации! Отсутствие конкретной инструкции по действиям в данной ситуации не может полностью оправдать ошибочное решение командира.
— Товарищ командир! — начальник химической службы Сергей Воробьев наиболее трезво мог оценить ситуацию в загазованных отсеках, — в корме нет индикаторных трубок для замера концентрации паров окислителя, не хватает регенеративных патронов к защитным противогазам. Предлагаю разрешить мне убыть в четвертый и лично произвести замеры. Я могу передать все необходимое в кормовые отсеки.
— Я готов отправиться с ним, — поддержал начхима механик.
— Нет, — отрезал командир, — вы оба нужны мне здесь. Кого пошлем?
— Мичмана Байдина. Он готов.
— Есть. Посылайте Байдина.
— Центральный — радисты! Получено РДО из Москвы. Нам назначена точка встречи с судами морского флота. Они запрашивают наши возможности по скорости. Что отвечать?
— Капитульский? Что скажешь?
— Оба борта в работе. Ограничений нет.
— Радисты! Передайте:
Имею полный ход тринадцать узлов. Курс двести девяносто. Следую в точку встречи. Обстановка стабилизировалась. Готовлюсь к аварийному сливу окислителя. Командир К-219.
— Это всё.
Корпус лодки мелко завибрировал, отзываясь на увеличение хода. Со стороны это было невиданное зрелище: в открытом океане, ни от кого не таясь и не скрывая своей принадлежности к Военно-Морскому Флоту Союза ССР, полным ходом шел стратегический подводный крейсер.
Национальную принадлежность корабля обозначал бело-голубой краснозвездный флаг. В лучах восходящего солнца сейчас его видел только один человек.
«Аугуста»
Этим человеком был американский командир Вон Сускил.
Обхватив рукоятки перископа, он внимательно вглядывался в удаляющийся силуэт «Янки».
— Сэр, докладывает акустик. Красный-2 увеличил ход до полного и изменил курс. Они уходят, сэр.
— Я вижу. Старпом, мы пойдем следом. Радист! Передайте в штаб:
Объект увеличил ход до тринадцати узлов и изменил курс на северо-запад. Продолжаю скрытое слежение. Жду указаний. Цезарь.
Глубина сто пятьдесят футов! Ход — тринадцать узлов!
«Аугуста», набирая скорость, устремилась за «Янки». Странно, почему они пошли на норд-вест?
Вон Сускил не снимал готовности своих торпедных аппаратов и по-прежнему был готов атаковать и уничтожить «Янки». Если понадобится.
Глава 7
Я, разумеется, не предполагал, что меня будут слушать на Политбюро. Воспринял это с беспокойством, но понимал, что тяжесть аварии соответствует вниманию такого уровня. Лодка стратегическая, на борту шестнадцать ракет со спецзарядами, ядерные торпеды, два реактора. Случилась неприятность недалеко от США. Да еще накануне встречи М. С. Горбачева с Р. Рейганом в Рейкьявике. То есть политический резонанс может быть весьма серьезным.