ЛОДКА БЫСТРО ПОГРУЖАЕТСЯ, ПО ПРИКАЗАНИЮ КОМАНДИРА АВАРИЙНАЯ ПАРТИЯ ПОКИНУЛА КОРАБЛЬ.
— Черт побери, что у них происходит? Они же недавно передали только об обрыве буксира! Тогда им померещилась американская лодка, а теперь они со страху наложили в штаны и бросили лодку!
Можно понять гнев адмирала. Только вчера вечером он второй раз доложил на заседании Политбюро ЦК КПСС лично генсеку Горбачеву о том, что лодка спасена и буксируется на базу. И теперь вдруг такое!
На заседании Политбюро обстановка была деловой, но спокойной. Все всё понимали, что, конечно, позволяло более обстоятельно и взвешенно анализировать ситуацию.
Вопросы задавали М. С. Горбачев, Н. И. Рыжков, Е. К. Лигачев, Л. Н. Зайков, Ю. Д. Маслюков.
В частности, перед заседанием стало известно, что в одном из загерметизированных отсеков может случиться взрыв из-за большого выделения водорода из аккумуляторной батареи.
Меня спросили, в чем здесь опасность. Я рассказал, что водород, смешиваясь с воздухом отсека, образует гремучий газ.
— А почему нельзя войти и провентилировать? — был вопрос.
Пояснил, что экипаж намерен это сделать, но операция крайне опасная. Любая искра может дать взрыв. Поэтому подводника, посылаемого в отсек, одевают в специальные матерчатые бахилы, не дают ему ничего металлического, он не может включить электричество, даже отсечную дверь должен открывать так, чтобы она не ударилась, не хлопнула…
— Откуда вы знаете, как и что они делают?
— Мы им выдали все рекомендации, да и лодочные специалисты эти меры предосторожности знают.
Довольно спокойно вел себя в этой неприятной для Вооруженных Сил обстановке и министр обороны. Я сам дважды в день звонил ему и докладывал, что происходит, Трудность заключалась лишь в том, что Сергей Леонидович стремился вникнуть в некоторые детали и ему, лишь относительно представлявшему специфику подводной лодки, приходилось давать долгие, подробные объяснения.
Но, видимо, положение с кораблем министра сильно беспокоило…
Это, безусловно, совершенно правильные рассуждения. Но все дело в том, что на К-219 была совершенно другая обстановка! И не было никакой гремучей смеси и опасности взрыва водорода! Откуда такая дезинформация? И какова тогда реальная цена рекомендаций — надеть белые тапочки и не хлопать дверью? И почему министр обороны, стремясь вникнуть в детали, не догадался поинтересоваться: где же судно-спасатель «Агатан», зачем и с каким грузом летали в район аварии самолеты дальней авиации? И вообще, почему атомную лодку спасают обыкновенные гражданские суда? Оставим это на их совести…
— Немедленно вызвать на прямую связь командира! Вернуть аварийную партию на лодку! — команда была отдана металлическим голосом и не допускала обсуждений.
На ЦКП повисла мертвая тишина — никто не хотел перечить главкому. И вновь вышел вперед Антонов.
— Товарищ адмирал! Наши расчеты показывают, что лодка действительно находится в критическом положении. Смесь окислителя и морской воды превратила ее корпус в решето. И она может затонуть в любую минуту. А командир Британов находится не у трубки телефона, а на борту своей лодки.
Пауза продолжалась. Только теперь все ожидали ответа Чернавина.
Доклад каперанга был честен и полностью соответствовал истине. И главком понял это! Ожидавшие разноса просчитались. Адмирал сумел взять себя в руки.
— Вы уверены в своих расчетах?
— Так точно, уверены, — теперь, когда гроза миновала, Антонова поддержал и начальник главного ракетного управления. — Наши расчеты показывают…
— Где вы были вчера со своими расчетами? Где, я вас спрашиваю?
Главный ракетчик флота посчитал за благо промолчать. Оправдываться тем, что такая авария никогда не просчитывалась даже теоретически, было бесполезно. И без слов ясно — ситуация была совершенно нештатной, а потому до сих пор и не предсказуемой.
— Хорошо. Я отменяю последнее приказание. Передайте Британову — немедленно покинуть лодку. Это приказ. Судя по всему, ему там больше нечего делать…
Чернавин направился к выходу, но в дверях обернулся:
— Немедленно доложить, когда снимете командира, — и тут же вышел. Ему еще предстояло подготовиться к докладу Горбачеву. С учетом специфики…
К-219
Когда спасательный плот отошел от борта лодки, Британов остался один. Он не мог знать, сколько продлится агония. Ему не хотелось ни о чем думать, он просто запрокинул голову и стал смотреть на звезды. Ощущение полного одиночества пришло почти сразу.