Кроув взял было морковь, но тут же положил ее обратно, глядя на бутерброд генерала Бэрпи.
— Старайся уводить их от любой горячей информации. Пошути слегка и скажи, что им сообщат, как только что-нибудь станет известно наверняка.
— Попытка увести от какой-то темы только раззадорит их, сэр, — мрачно произнес Бэрпи. — Что, если они захотят узнать, была ли попытка таранить подлодку?
— Скажите им, что не было. — Кроув взял с тарелки сельдерей и подозрительно его рассматривал.
— Это прецедент, адмирал?
— Да черт его разберет. — Адмирал бросил сельдерей обратно на тарелку. — Послушай, Дик. Ты идеально подходишь для брифинга. Они не поверят старому подводнику типа меня. Они думают, что мы все негодяи и никогда не скажем правду.
«И не они одни так думают», — пронеслась у Бэрпи мысль.
— У тебя все получится. Просто расслабься и сделай глупое лицо. Этот трюк помогает при общении с прессой. Ты должен убедить их, что слишком глуп, чтобы знать что-нибудь стоящее.
— Министерство обороны не особо нам помогло.
— Помогло? Да Уайнбергер просто наложил в штаны, — раздраженно произнес Кроув. Даже несмотря на принстонское образование, речь Кроува была такой же соленой, как у любого простого моряка. — С другой стороны, в этой стране многие были удивлены, узнав, что красная подлодка с шестнадцатью ракетами на борту подошла практически к берегам Флориды. Черт побери, многие и не догадывались о том, что неподалеку от них плавают ракетные подводные лодки. Очень хорошо, что они хоть сейчас это осознали.
— Мне как раз трудно идти туда, не зная всего, что случилось на самом деле. — Бэрпи взял половинку бутерброда. Кусочек поджаренного бекона упал на тарелку.
Кроув проводил его взглядом.
— Адмирал Картер постарается отбить все опасные мячи, направленные в тебя. У него многое поставлено на карту. Если они захотят спуститься вниз и поиграть с этой подводной лодкой, им надо, чтобы здесь все было гладко. Они отобьют мяч.
— Поиграть с ней?
— Нам сообщили, что подводная лодка опустилась на дно более или менее целой. Реакторы. Ракеты. Кто знает, что еще там есть.
— «Гломар эксплорер» снова выходит из отставки, адмирал? Если я не ошибаюсь, тогда такая операция называлась «Дженифер»?
— Странные вещи происходят, — Кроув пропустил вопрос мимо ушей. — Скоро начнется брифинг. Ты уверен, что не голоден?
Военно-Воздушные Силы сдались Военно-Морскому Флоту, и Бэрпи отодвинул тарелку.
Был час дня, когда началась конференция, запланированная на полдень. Вице-адмирал Пауэлл Картер взялся отвечать на вопрос, которого Бэрпи так боялся.
— Произошло ли столкновение? — спросил один из репортеров.
Генерал Бэрпи улыбнулся и взглянул на адмирала.
— Нет, — ответил Картер, — никакого столкновения не было. Как вы, наверное, знаете, существует договоренность между нами и Советским Союзом. Мы пытаемся избегать всяческих осложнений, наподобие столкновений. Особенно за неделю до встречи на высшем уровне.
Журналисты рассмеялись.
— Я думал, что соглашение о предотвращении столкновений на море касалось только надводных кораблей, — выкрикнул кто-то.
— Да, это так, — произнес адмирал. — К-219 перешла в разряд надводных судов, когда в ее корпусе образовалась пробоина.
Тут встал репортер из «Ньюсуик».
— Адмирал, будет ли предпринята попытка спуститься на дно и исследовать советскую подлодку? Я имею в виду с чисто познавательной целью.
— Откровенно говоря, я в этом сомневаюсь, — сказал Картер. — Этой лодке почти пятнадцать лет. Я не думаю, что в данном случае наши затраты окупятся.
— А что с экипажем? Куда они теперь направятся?
— Господа, это уже проблема Советского Союза, — ответил Бэрпи, радуясь, что ему удалось наконец вставить слово. — Но, между нами говоря, мне кажется, что экипаж ожидают небольшие тропические каникулы.
— Каникулы?
— Гавана.
Глава 14
День, проведенный на Кубе, был для нас настоящим праздником — фрукты, бассейн, солнце. Все это было как счастливый сон после перенесенного кошмара. Но чем ближе мы приближались к Москве, тем все мрачнее становились…
Гавана
Спустя три дня после того, как затонула К-219, четыре офицера стояли на правом крыле мостика «Анатолия Васильева». Британов, дед Красильников, Азнабаев и Геннадий Капитульский. Все, кроме Капитульского, курили, пока капитан «Васильева» заводил судно в порт Гаваны. Было ясное утро, жгучее тропическое солнце изливало свои лучи на красную черепицу и коричневые жестяные крыши города. Приятно было ощущать, как греется спина под лучами.