– А кроме Варнаса известны имена еще примерно пяти человек.
– А численность у них, по непроверенным данным, где-то от пятнадцати до двадцати. Вот если бы кроме Антанаса еще про кого-то можно было узнать…
– Ну, если только про местных. Пришлых-то наверняка не знают. Ну, или знают, но мало кто.
– Скорее всего. А про Йонаса, значит, тоже кое-что услышал.
– Ну, не так, как от Витеньки с Пашенькой, – усмехнулся капитан. – Об унитазах с бриллиантами речь не шла. Зато Петер поведал, что Йонас свою родственницу-коммунистку немцам за деньги выдал.
– Это я тоже знаю.
– От кого? – удивился Рябцев.
– От Руты.
И майор пересказал то, что услышал от своей подруги. Рябцев вздохнул.
– Значит, это не сплетня и Петя не сгустил краски.
– Как видишь, нет. Так-то, Вася, Петраускас – та еще сволочь.
– Хуже фашиста.
– Это точно.
– Но все свои делишки, даже самые грязные, он ведет честно. Уж в этом его не упрекнешь.
– Ну а как иначе? Деньги счет любят. Хотя, мне кажется, если бы Йонасу было очень выгодно и прибыльно, он бы обманывал направо и налево. И не только обычных людей.
– Коля, с уголовниками и блатными такие штуки не прокатывают. У них принято, как говорится, «отвечать за базар». То есть держать слово. А если бы Йонас крутил хвостом во все стороны, то плакал бы его авторитет.
– Да, здесь ты прав. Кстати, помнишь, Витя, кажется, рассказывал, что Йонас имеет прихват в милиции?
– Помню. Я, конечно, не отрицаю, может и такое быть, но, как мне кажется, Петраускас после своей отсидки стал более осторожным и следит за каждым своим движением.
– Вполне вероятно. Слушай, Вася, а не навестить ли нам Грачева? Расскажем ему про брата Руты. Может быть, он нам что-нибудь о нем расскажет.
– Можно. Еще было бы здорово, если бы пришли данные на наших ненаглядных подельников.
– Так быстро вряд ли придут, – пожал плечами Коновалов.
– Это верно. Слушай, Коля! – Василий вытащил из пачки еще одну папиросу. – Ты уж извини, конечно, но не спросить об этом не могу. С Рутой-то ты что делать будешь?
Николай помолчал. Потом тоже потянулся к пачке. Офицеры закурили.
– Не знаю, Вася. Но трясти ее за дела братишки пока рановато.
– Думаешь, может сдать тебя?
– Не только. Не хочу раскрываться пока. Еще рано. Вот как выловим Варнаса и его прихвостней, тогда и расскажу. Но, – майор затянулся, – попробую вывести ее на разговор про Антанаса. Не нахрапом, конечно, а так, издалека. После твоих слов я понял, почему она молчит про родственников. Мало ли как могут дела повернуться, если все будут знать, что у тебя мать с отцом с фашистами ушли, а братец с местными бандитами безобразничает. Рута ведь мне даже про родителей своих не рассказывала, меняла тему.
– Ну, ты ей наверняка тоже не рассказывал о своей семье по понятным причинам.
– Верно. У нее свои причины, у меня – свои. Так что, Вася, не извиняйся. Рута мне, конечно, очень нравится, но раз такая ситуация вырисовывается, тут, знаешь ли, не до сантиментов.
Коновалов слегка лукавил. Да, он не кривил душой, когда говорил напарнику о том, что надо использовать Руту в своих целях. Но, разумеется, так поступать не хотелось. То, что Николай узнал от Рябцева, конечно, не порадовало. Однако нельзя забывать о том, кто ты, что делаешь и зачем.
– Думаешь, Рута в курсе дел Антанаса?
– Это более чем вероятно. Может, подробностей она, конечно, и не знает, но в общих чертах, думаю, в курсе. То, что она никому об этом не рассказывает – тоже понятно.
– Естественно, – согласился Василий. – Родного человека сдать – все равно что самого себя ножом порезать. Да и рассказывать кому-то, не милиции, а так, знакомым, соседям или ухажеру, как в твоем случае, – тоже чревато непредсказуемыми последствиями.
– Верно. И тут есть еще один нюанс. «Лесные братья», как я слышал, с предателями не церемонятся. Даже если мать родная будет. Ну выдала бы Рута Антанаса, но не факт, что его сразу бы поймали. А вот ее саму могли бы запросто под нож пустить. Может, и не сам Антанас, конечно, но его дружки – точно. Не уверен на сто процентов, но, может, Рута и не против была бы сдать брата, но жить-то хочется.
– Не люди, а звери какие-то, – вздохнул капитан.
– Твоя правда. Вот поэтому и надо их выловить. Кстати, я от той торгашки, Аниты, слышал, что в их последний налет погибли двое. Даже трое – еще один в больнице умер. Так что, Вася, завтра мы вместе с Витенькой и Пашенькой идем на дело, грабим почту и тайник с золотом и драгоценностями, а потом договариваемся с Йонасом.
– А других вариантов и нет, – сказал Рябцев. – Хоть этот грабеж и ничем не лучше того, что творят эти чертовы «братья».