– Тебе не врали. Я давно знаю Витаса. Когда-то у нас даже был непродолжительный роман, когда мы закончили учиться в школе. – Рута смущенно улыбнулась. – Но это все давно в прошлом. Витас служил в полиции Каунаса. А когда пришли немцы, он работал на них. И Антанас тоже. Он ведь младше меня на четыре года. Тогда он горел всякими идеями. Свято верил, что советская власть – это не то, что нужно Литве. Когда немцы ушли, Витас вернулся сюда, уж не знаю почему, и Антанас пришел к нему. В эту, как ты сказал, шайку, будь она проклята. Они нападают на солдат, на милицию. И даже на обычных людей. Они их убивают и грабят. Это ужасно. – Она тяжело вздохнула.
– Из-за этого твой брат стал пить?
– Да. Его друг, Альгис, работал в милиции. И ему пришлось его застрелить. После этого Антанас… – Рута замолчала, подбирая подходящее слово.
– Сломался, – подсказал Николай.
– Да, сломался. Ему трудно с этим жить. Антанас уже не раз приходил ко мне такой пьяный. Потом говорил, что, когда он пьет, ему легче не думать об этом.
Похоже, Рябцев не ошибся в своих предположениях. Майор мысленно порадовался тому, что ему не приходилось убивать своих друзей, и представить себя на месте Антанаса Томкуса было сложно. Собственно, даже мысль о чем-то подобном приводила его в ужас. Да и не хотелось думать о таком, честно говоря. Неизвестно, как бы чувствовал себя Коновалов в подобной ситуации, но явно ничуть не лучше брата Руты.
– Рута, – осторожно начал офицер, – а твой брат сделал это по своей воле?
– Не совсем, – подруга с грустью посмотрела на него. – Витас его заставил. И он не смог отказаться.
– Страшный человек этот Витас, – заметил Коновалов.
– О да. Он любит командовать, подавлять людей. Поэтому Антанас его слушается. Одно время он смотрел на Витаса как на кумира. А теперь…
– А теперь боится и просто не решается ему возразить.
– Да, ты прав. Коля, я хочу помочь Антанасу. Очень хочу. Но я не знаю, как это сделать.
Ответ навязчиво вертелся на языке у Николая, но он не стал его озвучивать, хотя, возможно, это был подходящий момент. Одновременно почувствовал непременное желание открыться Руте, рассказать ей всю правду о себе. Он понимал, что женщина не при делах, что с «лесными братьями» она не связана, если не считать ее собственного брата. И в то же время осторожность вынуждала майора сдерживаться, молчать. Неизвестно, как отреагирует Рута, даже сейчас, в момент отчаяния. «Или все же попробовать?» – спросил самого себя Коновалов. Но издалека, очень осторожно.
– А если ему пойти и все рассказать? – тихо предположил Николай, глядя на женщину.
– Куда? – Она грустно пожала плечами. – В милицию? НКВД?
– Ну да. Не убьют же его прямо с порога? Как говорят у нас, в России, повинную голову меч не сечет.
– Ты не понимаешь, Коля. – Рута посмотрела ему в глаза. – Его могут убить за это свои. Если узнают, что Антанас их предал.
В этом она тоже была права. Учитывая все, что майор слышал о ее брате и ему подобных, вполне вероятно, что так оно и могло случиться. Если только не спрятать Антанаса куда-нибудь подальше, где «братья» его точно не достанут. Но укрыть можно было разве что в комнате за семью замками. Или в надежной тюремной камере, как какого-нибудь высокопоставленного пленника или чересчур опасного преступника, на которых Антанас Томкус явно не тянул.
– А если ему уехать?
– Уезжать некуда. Куда мой брат поедет? Здесь, в Литве, его достанут. В Россию? И там прятаться, словно вор? Да и как он уедет?
– Неужели нет возможности?
Женщина помотала головой.
– Это можно было бы, но только через Йонаса. Но он может выдать Антанаса Витасу.
– За деньги?
– Да.
– Откуда же у него деньги, если он по лесам прячется да людей грабит?
– Я не знаю. Но Антанас мне сам рассказывал, что Витас не раз хорошо платил Йонасу за что-то.
А вот это уже становилось интересным. Когда генерал Максимов рассказывал Коновалову и Рябцеву про их нынешнее задание, он упоминал, что есть непроверенные сведения, что Витас Варнас получает поддержку из-за границы. По словам Руты выходило, что, вероятнее всего, так оно и есть. Сейчас это, конечно, не проверишь, и совпадения тоже бывают, но почему-то офицеру казалось, что закордонная поддержка «лесных братьев» – не миф.
– Да, непростая ситуация, – резюмировал Николай.
– Ты прав, Коля. Я не знаю, как помочь Антанасу. И он не знает, что ему делать. И остаться с Витасом не хочет, и уйти не может. Понимаешь, Антанас – не злодей. Он просто запутался. Хотел как лучше. Даже когда немцам служил, он никого не убивал. Антанас очень добрый. Как наша бабушка. Вот и мой брат такой же, как она. Даже родители его за излишнюю доброту ругали.