— В Ровно, на Роси, бежал с своими ближними.
— В Ровно! — вскричал Светославич, обратись к полкам своим. — В Ровно! — повторил он. — Перебегите путь Ярополку!
— Государь Князь, поди к нам, ряди нами по воле твоей! — продолжают Киевляне.
Не внимает Светославич речам их, ему все слышатся слова: «Не буду твоею, покуда жив Ярополк!» Боязнь, что Ярополк скроется от него, волнует душу. Он повторяет приказ идти в Ровно, готов сам вести туда рать: но старейший Воевода молит его остаться в Киеве, люди Киевские молят его идти к ним в город.
— Ярополк сам придет к тебе с повинной головою! — говорят они.
— Не пойдет, приведем его к тебе! — говорит Воевода.
Светославич соглашается. Велит дружине идти в Ровно, добыть ему Ярополка, а сам едет в Киев, сопровождаемый Щитниками, Гриднями и старейшинами Киевскими.
«Власть моя, — думает он, — отдам Днепру череп отца, и Княжна будет моя!.. так сказал Царь Омут».
Весь народ высыпал на забрало, встречает его радостно. Идут навстречу жрецы и слуги божевы Перуновы в светлых, праздничных одеждах; несут лики златые и воздухи и свечи великие. Гремит крутой Овний рог.
Послышала радостную весть Мария, и она спешит из красного терема Займища в Киев, в толпы народа, на забрало. Стоит завешенная черным покровом, едва дышит. Видит она, идет Князь, окруженный народом. Хочет она всмотреться в очи Владимира, да ее очи полны слез; играют перед ней алмазы радужными колкими лучами, а дыхание стеснилось.
XI
— Изменил ты слову своему, Владимир! — говорит Светославичу Зигмунд Брестерзон. — На столе Великокняжеском ты не тот уже Владимир, щедрый и милостивый! Люди мои не идут к Ровно, много мы служили, говорят они, Киев взят, дай нам прежде, по закону, окуп, по две гривны с человека.
— В Ровно возьмут они окуп, — отвечал Светославич, — иди туда, возьми город, приведи мне Ярополка или принеси голову его, и дам тебе грады, золото, коней и одежду!
— Сольстил ты, Владимир! — продолжал Зигмунд. — Слугой был я у любовного своего приятеля, а не у Князя! Даров твоих мне не надо, милости свои храни для наемщиков, а меня отпусти к Царю-граду.
— Иди! — отвечал Светославич.
— Оставайся с рабами! — сказал Зигмунд, кланяясь Светославичу, и вышел.
Думцы Княжеские и старейшины Киевские, окружавшие Светославича, дивились его мудрости, славили ее.
— Слава величию твоему! — говорили они, кланяясь. — Не вдал бедный град наш на разграбление Варягам.
Вскоре ладьи Варяжские спустились вниз по Днепру, прошли мимо Киева, подплыв к возвышенности Торберга, или Чертова бережища, они остановились. На чешуйчатом Ормуре возжглась жертва; дым вился столбом к небу; Варяги, ударяя в щиты, пели:
Быстро помчались ладьи Варяжские вниз по Днепру, перегоняя друг друга; долго слышна была еще их ратная песнь и удары щита в щит.
Но не все Варяги удалились из Киева; осталось еще много наемщиков, прослышавших, что Князь обещает грады и золото за голову Ярополка.
Пошли они искать счастья и удачи в Ровно.
Скопилась и рать Новгородская около Ровно, облегла стены шатрами.
Войсковой Воевода шлет послов к Ярополку объявить ему волю нового Киевского Князя:
— Отопри, Князь Ярополк, Ровно! — говорят Послы. — Иди с миром к Владимиру; не пойдешь, разнесем по камню твои крепкие забрала, полоним тебя, вязаного повезем в Киев!
Возговорила гордость в сердце Ярополка на дерзкую речь Новгородцев.
— Идите! — вскричал он. — Идите назад, несите рабыничу своему проклятие Ярополка! Не отопру ему ни града, ни сердца!
Послы удалились.
Ярополк зарыдал громко, не устыдился слез, растерзалась душа его ржавой памятью.
«Карает меня Свет светов за кровь Олега; да не брату меньшему нести бы лозу на брата старейшего!»
У Ярополка два Думца, два злых соперника. Один Блотад Грим, другой Свенельд.