7
Боги ж тело Бальдурово взяли
И снесли на берег синя моря.
Срублен был корабль и в море сдвинут,
И на нем костер устроен. Тело
На костер возложено. И Нанну
Тоже подле мужа положили.
Привели коня покойникова, тоже
На костер возвесть, и все при этом
Залилися новыми слезами.
Сто рабов и сто рабынь убитых
На костер уложено; оружье
И монеты, кольца, всё как должно;
Домочадцы, слуги и служанки
Пели песни жалостные, слезно
Причитали. Наконец, когда уж
Всё готово было, громовержец
Тор свой молот всеразящий бросил —
Грянул гром, и молния сверкнула,
И костер мгновенно объял пламень,
И корабль, пылая, поплыл в море.
Вслед за ним по воздуху громадный
Потянулся похоронный поезд.
Похорон таких уж не бывало
Ни потом, ни прежде, и не будет!
Все на них присутствовали боги.
Был Один на колеснице с Фриггой:
Впереди — орел, простерши крылья;
За орлом неслися с воем волки;
Над главою вороны кружились,
А вокруг блестящей колесницы,
На воздушных конях, в светлых латах,
Девы битв, Валкирии; за ними,
Тоже все в блистающих доспехах,
Бесконечным полчищем герои,
С поля битв восшедшие на небо.
В колеснице тоже, запряженной
Кабаном, красавец Фрейр и Герда;
На козлах золоторогих дальше
Ехал Тор, на плечи вскинув молот;
Там — другие боги и богини,
На оленях, лебедях и рысях;
А за ними карлы, великаны,
Духи в виде чудищ и драконов, —
Без конца тянулся пышный поезд!
Из богов там не был только Локки.
Он, когда свалился Бальдур мертвый,
Испугался больше всех: руками
Ухватившись за голову, мигом
Убежал из Азграда. По правде,
И не думал он, что всё так выйдет,
И, когда его хватились боги,
Он, дрожа, сидел уж в самых темных,
В самых страшных пропастях подземных.
8
Гермод в ад спускался девять суток
По глубоким рытвинам, во мраке.
И достиг до адской он решетки.
Там увидел: бледный свет, палата,
Длинный стол, и на почетном месте
Между теней Бальдур восседает.
Обратился Гермод с просьбой к Гелле:
«Отпусти ты брата снова в небо;
Все о нем жестоко плачут боги
И какой угодно предлагают
За него тебе богатый выкуп».
Отвечала адская богиня:
«Отпущу, пожалуй, но с условьем:
Если все, что только есть на свете,
Существа по Бальдуру заплачут,
Бальдур в небо снова возвратится.
Если ж нет, и хоть один найдется,
Кто о нем не будет плакать, Бальдур
Никогда на свет уже не выйдет».