Лера
Ты бледнеешь опять, ты дрожишь…
Что с тобой, королевич мой белый?
Ты прекрасен, когда говоришь,
Ты как Бальдер, бросающий стрелы.
Гондла
Ночь летит и летит на закат,
Ночи летние песни короче,
Вон, за окнами совы кружат,
Эти тихие горлинки ночи.
Ах, к таинственной спальне твоей
Я сегодня пройду за тобою,
И любимая станет моей,
Самой близкой и самой родною.
Лера
Только, милый, не сразу входи,
Умоляю тебя, подожди,
Это глупое сердце в груди,
Что боятся еще, пощади.
Скрывается за дверью; входит Ахти.
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Гондла и Ахти.
Ахти
Королевич, большую услугу
Ты бы мог мне теперь оказать…
Гондла
Это Ахти? Старинному другу,
Другу детства готов я внимать.
Помнишь, между рябин, по дорожке
Мы взбегали на каменный вал,
Ты так часто мне ставил подножки,
Я срывался, а ты хохотал.
Лаге у него за спиной прокрадывается к Лере.
Ахти
(смеется)
Это Лаге.
Гондла
Конечно, и Лаге.
Он со мной был особенно груб.
Как дивился его я отваге
И улыбке насмешливых губ!
Быстроглазый, большой, смуглолицый,
Всех красивей, сильней и смелей,
Он казался мне хищною птицей,
Ты же — волком исландских полей.
Странно! Был я и хилый и дикий,
Всех боялся и плакал всегда,
А над сильными буду владыкой,
И невеста моя, как звезда.
Ахти
В день, когда ты получишь державу
И властителем станешь вполне,
Ты наверно устроишь облаву
Небывалую в нашей стране?
Гондла
Я люблю, чтоб спокойно бродили
Серны в рощах, щипля зеленя;
Слишком долго и злобно травили,
Точно дикую серну, меня.
Ахти
Ну, тогда ты поднимешь дружину
И войною пойдешь на датчан?
Хорошо королевскому сыну
Опорожнить на поле колчан.
Гондла
Ахти, мальчик жестокий и глупый,
Знав, что больше не будет войны.
Для чего безобразные трупы
На коврах многоцветных весны?
Ахти
Понял. Все мы узнаем на деле,
Что отрадно веселье одно,
Что милы и седые метели,
Если женщины пенят вино.
Гондла
Все вы, сильны, красивы и прямы,
За горбатым пойдете за мной,
Чтобы строить высокие храмы
Над грозящей очам крутизной.
Слышу, слышу, как льется победный,
Мерный благовест с диких высот,
То не колокол гулкий и медный —
Лебединое сердце поет.
Поднимаются тонкие шпили
(Их не ведали наши отцы) —
Лебединых сверкающих крылий
Устремленные в небо концы.
И окажется правдой поверье,
Что земля хороша и свята,
Что она — золотое преддверье
Огнезарного Дома Христа.
(Как бы очнувшись.)
Ты просил о какой-то услуге?
Ахти
Ты уже оказал мне ее.
Что же медлишь нести ты к подруге
Лебединое сердце свое?