Я боюсь упасть в сон и проснуться старой, с жирной спиной и тусклым пыльным запахом тела. Чувства? Какие чувства, кроме страха: свет выключат — и все закончится?
Взбодриться? Конечно — да!
Что-то надо еще выжать из ночи.
Он трясет головой. Ночь как долгая дрожь. Tense.
— Сделать тебе массажик?
— Давай! — как будто это такая новая, свежая идея, как будто это не происходит каждый раз.
Мускул за мускулом, напряженные, расправляются и засыпают под моими руками.
Прокатываю пальцы по мускулам. Словно тромбы растекаются, размягчаются под пальцами.
— Когда ты играешь — они тебя вообще слышат? Я о чем… А они — ну, обычная же закостенелая публика! Подписались — и ходят… От скуки ходят. По привычке ходят. Чтоб себя почувствовать культурными — ходят… Но ты же про другое, да? Вот ты им играешь — и?.. Они же — не ты!
Сашечка раскачивает вопрос, как зуб, он — сейчас скажет мне — правильно. Как надо.
Правильно ответит на мой неправильный вопрос.
— Да, мне надо их — так, — он сжимает ладонь, подтягивает к груди, потом разжимает. — Мне их всех надо — завоевать, повести. Чтоб слушали только — меня… Энергия! Понимаешь?
Он слегка разводит ладони. Вижу его — в концертном зале. Он питает зал — питает своими руками. Руки на клавиши — и по пуповинам струн течет — жизнь.
Но насколько это? Надолго? Музыка — пока слышна музыка? Секс — пока секс?
Сашечка показывает, как он умеет — держать. Питать. Подключаться. На час.
И плевать, куда они опять упадут — уйдут — рассыпятся — когда разбредутся с концерта.
Слегка портит дело, говоря:
— Нет работы трудней! Что вот этот твой делает? Цифирки? Ха! Тут — надо… излучать энергию. Это — работа! Понимаешь? Ра-бо-та!
— Подожди вот, я тебе сыграю… Свое.
Выползает из-под рук, садится к пианино.
В черном коробе музыки ворочаются глухие, несвязные ноты.
— Это я сочинил… Понимаешь… Тогда.
«Тогда» — когда Джейн исчезла. Черное время, про которое говорим — шопотом.
Не музыка — отдельные больные ноты. Одна за другой ложатся умирать в снег. Музыки не получилось. Боль.
Я понимаю. Музыка тебя не поняла, а я — пойму.
Последняя покалеченная нота подсыхает на песке.
— Ну, ладно, — встряхивается, идет к столику. — Еще?
Да, понимаю. Такой вирус несчастья через музыку — не передашь. И — хорошо. Пусть будет — Рахманинов.
Иди сюда. Не дрожи. Давай я помассирую тебе спинку, на которой — черной коростой осело, застряло все: и Джейн, и мокрая ночь за окном, и Рахманинов, и «энергия».
…Он еще отвечает — но уже уютно падает в сон.
Промежутки между словами становятся все дольше. Слова, как разреженные бусины, свободно катаются влево-вправо…
Мне — оставаться (он нисколько не возражает, напротив, будет рад) — или идти (если надо — то иди).
Уже никогда он САМ не скажет (серьезным тоном, ни намека на секс, только спокойный тон человека, ответственного за безопасность присутствующих): «Так, ну, надо уж или оставаться — или я тебя провожу».
Теперь я сама решаю (пока он потягивается):
— Пожалуй, мне надо идти.
— Хорошо. Я тебя — (зевок) — провожу. Провожу, провожу — (пауза) — потом засну.
— Я уже ушла. Спи.
Мррр — он уютно сворачивается.
За окном сереет день.
И нельзя на день сердиться, что он нас разлучил. Скорее — быть благодарными, что дал предлог наконец расстаться.
31. ДЕВОЧКА-ТОЖЕ
Макс свалил на конференцию. Я могу пригласить гостей в нашу квартиру величиной с аэродром. Квартира нанята в подражание Настеньке, в пику скучным людям предместий — «ну, знаете, эти, которые в город только по субботам выбираются».
Только у Настеньки квартира — в Мэйфеа в Лондоне, а у нас уж — тут, так, по дешевке.
Две большие спальни, две ванных, с балкона — интригующий вид на бесконечную цинковую крышу. И зеленым светится таинственная башня. Обычно некому на вид любоваться — мало с кем мы дружим, редко приглашаем гостей.
А Макс — только выходит на балкон, чтоб проверить — кто из соседей шумит, кто сбрасывает пепел.
— Заходи в гости, — пишу, как будто это просто, как будто это — принято у нас так, как будто я не ждала полгода, пока не освободится берег.
— Жди.
Сашечка прикатил, свежий и веселый, в белой льняной рубашечке (странно видеть его не в черном), и, как всегда, сразу закурил-налил, музыку поставил, полез на балкон… Все сразу.