Все, во что вы не верили.
— Да, спасибо, в четверг мне удобно.
Я третий раз берусь за ручку двери.
Что-то надо купить… Молоко, хлеб, к чаю.
40. ЧЕРНЫЙ ИЛИ БЕЛЫЙ?
Две СМС-ки идут, к Сашечке и к Черному Алексу.
«Как дела?»
Ответ от Сашечки:
«Зашибись! Прошел в финал».
«Все прекрасно!» — от Черного Алекса.
Ну, раз в финал — лучше не беспокоить.
Тормошу Черного Алекса, с подковыркой:
«Как дела со здоровьем? Ты точно уверен, что все нормально?»
И ответ: «С тобой уже связались?»
Все зеркала почернели. И воздух… Что-то произошло с воздухом.
— Когда ты узнал??? — пишу ему.
Еще не в силах сложить два и два. Еще выстраивая невинненький сценарий: почувствовал себя плохо, проверился, и тут же дал мой телефон.
— Я диагностирован в 2001, — приходит ответ.
От меня осталась только оболочка. Сашечка… Вася… Алеша…
«Ты — преступник!»
«Да, я сделал много плохого и теперь раскаиваюсь. Давай встретимся, поговорим», — пишет он.
…Нет, я действительно — лауреат премиии Дарвина. Я что, не знала, что Африка — рассадник СПИДА? Зимбабве — не должно ли было бить в уши, как тимпаны? Что тебе. Африка — это Чунга-Чанга из детства? Личная сказка? Порнуха на экране? Выдумка?…
«Потому что этот СПИД в кажной бабе там сидит»… Откуда это?.. Я что, не знала? Ах, меня никогда не обижали? Кого угодно — но не меня. Милую и пушистую.
На, получай!
…И это еще не самое страшное! Как бы мне самой не оказаться — убийцей. Злом.
Саша… Вася… Алеша…
41. ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ДИАГНОЗ
Обстановка — зеркало, кровать, застеленная черным, пианино, омерзительная мокрая лестницей за окном, с вечной мокрой вороной.
Я уже изрядно пьяна. А я трезвой тут и не бываю. Эта комната закрыта для трезвых. А как тут качается пол! Ни в одной сухопутной комнате так не качается пол!
Помнишь, как ты поднимал ноги и переставлял, как журавль, а я пробегала до туалета рывками, как между взрывами гранат? Ты вытаращил невидящие глаза: свет мигает! И встал, шатаясь, протягивая незрячие руки… Еще и не то может быть, если взять полпакета МДМА и снюхать за полночи.
На мобильнике у меня осталась фотка от того вечера: мы, голые и «упоротые» — с растопыренными глазами смотрим в зеркало. Он урод, и я урод. Красавцы!
Как они отмоют, починят комнату, когда ты съедешь? Как зафиксируют пол? Как починят свет? Как сдадут новому жильцу? Какие ему будут сниться кошмары?
Тут в каждой вещи — как чертик на пружине, сидит паническая атака.
Мы с Васей сидим у зеркала, я — элегантная как рояль, с бокалом вина. Сашечка с Каролинкой — за столом.
Все, казалось бы, привычно и знакомо.
Вася ежится от моей близости. Его нога — сама ползет к моей ноге.
— Знаешь, я просто не могу смотреть спокойно на такую обтягивающую одежду, — говорит он тоном «черт меня побери, мадам, если я сейчас не ущипну вас за жопу».
Хотя обычно только хмыкает и качает головой на мальчиков «охо-хо-нюшки», но сегодня он в ударе… И я вся такая тонкая и в джинсах. Это он зря. Сегодня здесь все не о том. Но Вася про это не знает. И у него шевелится в штанах, а у всех, кто в теме, шевелятся волосы на голове.
Я отвечаю смешком: «все шалите, барин!» И вспоминаю — башку-то мне не отрезало — какой у Васи классный.
Каролинка блестит глазками и мелкими глотками отпивает бокальчик.
Саша зовет меня на кухню. Кивает — не вижу. Кивает — не вижу. А! Иду.
Я слегка испортилась, я не различаю знаки.
— Ну, что? Рассказывай.
Я повторяю то, что уже сказано. Звонок. Проверка. Позитив. Признание Черного Алекса.
— Понимаешь, он выглядел таким здоровым, таким бойким… для своего возраста. Чистая кожа, зубы…
С гадливостью машет рукой. Плевал он на Черного Алекса.
— Я ж тебя спрашивал: ты чистая?
Какая гадкая чужая фраза. Какое слово! Это как «белый». Не наше слово. Дворовое.
Слово — мира страха. Регулярных проверок. Из мира тех самых взаправдашних проституток, которых он еще в двадцать лет снимал. Останавливает мент. У нее проверяют паспорт. А паспорта, конечно, нет. Ну, понятно, даешь десятку.
Вот из такой глубины все идет. Вот из такой.
— Чистая! Ты так говоришь, словно я уколы не колол. В жопу. Сам себе.
У него тяжелый подозрительный взгляд. Я игралась и хиханьки. Вляпалась и чуть его не утянула.