***
Водка кончилась. Гога с Магогой засобирались как бы за червями, но в ожидании: может, дадут денег с предложением еще водочки в сельмаге прихватить к червям. Но бабы спать легли, а мужики, случайно с утра выловив карася, прямо прилипли к своим закидушкам. Братья расшаркались и побрели уже подпитые.
Солнышко пригревало, и все было чудно. Грести в сторону дома вообще нужды не было. Докатились до села. Еще в горку, и там дом – приют для всех страждущих. В нем жила женщина возраста неопределенного. Муж ее или кто давным-давно сидел. Она звалась заумным длинным именем Стриптизерша. Вроде, городской когда-то была. Принимала в гости всех, но с бутылкой. Уже от калитки братья увидели здоровенный замок на двери. Во дворе украсть было нечего, и они двинулись дальше. Но одна голова хороша, а двухголовым еще лучше. Они вдруг вспомнили, что в деревне похороны. В самом центре умер одинокий дедушка, о котором в деревне никто ничего не знал, но в городе у него точно были родственники, а это значит, что будут поминки. Но чтобы попасть на поминки, надо хотя бы за два часа быть на кладбище и делать вид участия в копке и общей суете. Иногда прямо там наливают. План созрел, и они двинулись в обход сопки на погост, утолять страсти.
А их папа в то время тщательно выбривал подбородок. Лезвие «Балтика» плохо работало, но он был фанатом именно этой марки. Освежившись одеколоном «Гвардия» и расчесав шевелюру, он был готов к любым испытаниям и возможным приключениям. Костя, хоть и был сторонником шестидневной рабочей недели, как во времена первых пятилеток, однако в субботу не чурался маленьких шалостей. Сегодня со своей женщиной, которую он ласково звал Метелица, они собираются в гости. Она хоть и старше его, но близка по понятиям. Она твердо была уверена, что раньше все было лучше, и очень вкусно готовила вареники с капустой. Они были знакомы не так давно, и Костя иногда даже доверительно спал с ней в одной постели. Она была старым аптечным работником и несмотря на внушительные объемы ловко двигалась между полками с бутылками и коробками. Собрались к ее подруге. Со слов Метелицы, та жила на широкую ногу, торговала китайскими тряпками и тканями, что Косте было прямо очень интересно.
Константин Петрович сидел в своих желтых «Жигулях», а Метелица отоваривалась в супермаркете, притащила два черных мешка. Застолье протекало негромко, но сытно, дамы умели аппетитно преподнести. Подруга размерами и возрастом была очень схожа с Метелицей, а ее поклонник, районный цветочный аферист, весь вечер уверял Костю, что много знает о коррупционных схемах администрации и депутатов и готов выйти на баррикады. А еще, проглотив полстакана, он попросил «маузер» и упал на диван, утащив за собой тарелку с холодным. А Костя никогда не пил, он только тосты говорил, порой так разворачивал, что не оставалось ни одного умного слова, чтобы закруглиться. Подруга пообещала помочь с кумачом и даже посодействовать организовать серп и молот на нем. Косте было приятно: люди явно были настроены встретить великий праздник великой революции с большой гражданской радостью.
На обратном пути их остановила дорожная полиция, долго принюхивалась, так как от пьяной вдрызг Метелицы воняло на всю округу. Пока проверяли документы, Костя молчал. Как только вернули, начал воспитывать милицейский наряд за неопрятный внешний вид, за неверность традициям советской милиции, за негативный имидж их организации среди народных масс. Он их одергивал, не давая возражать. Наряд был неместный, местные его давно уже не останавливали, там он снискал себе авторитет гражданина. Метелица захрапела в машине, Костя закатывал ее в квартиру вручную, кряхтел, но пер «золото аптечное».
***
В каждом доме, где есть большой холодильник, в самых дальних углах морозилки найдутся смерзшиеся в черных мешках не то локти, не то колени не то дикого, не то домашнего зверя. Уже не вспомнить, как они туда попали, но день приходит, когда их надо куда-то девать, освобождая место для новых подобных закладок.