Из-за сопки поднималось солнце, длинными полосами скользя по реке и полям. По гравийной дороге, толкая тачку, катились братья. Один, как на марше, был опоясан в скатку мотком грязной закопченной проволоки. Они шли на запад, как отступающие оккупанты. Утренний чай без водки вызывал тошноту и уныние, а чистое поле – страх от того, что прятаться будет некуда, если появятся желтые «Жигули».
***
Рядом с нашим офисом был еще ряд контор, но все двери объединяло одно, с общего согласия выделенное место для курения. Там, на маленькой скамейке, всегда было людно. Периодически собирались барышни с кофе под сигарету и утренними новостями. Любимой темой для разговора у них было – как бросить курить. Особливо одна была активна в своих страдальческих потугах. В то утро, застав меня у дверей, начала уже не в первый раз рассказывать о таблетках и заговорах, которые на нее совсем не действуют, а ей так стыдно перед своей дочкой-первоклассницей, что аж плачет по ночам. Огромное желание бросить курить, но нет никаких реальных возможностей. Но я знал, что возможности есть и они рядом. Пригласил ее зайти к себе в офис, включил верхний свет. В красном углу висела икона Спасителя. Я предложил ей встать на колени, осениться крестом, поклониться до земли и попросить Господа о помощи, его именем поклясться, что она больше не будет курить. Барышня мгновенно побледнела и впала в пот, руки затряслись, страх был так велик, что она вмиг потеряла дар слова. Но потом прокашляла, что она такое не сможет, и выскочила из дверей. Значит, ей не нужно было спасение. Кто не умеет каяться, тот не спасется. Она и дальше продолжала курить, но теперь уже тщательно от меня пряталась.
Вот так. А и сам только так вылечился от той заразы, в которую меня когда-то затащили, – казино. Новое модное место городской тусовки и сцена драматического театра. Это когда кооператор к утру проигрывал свою «рефку» с цыплятами, тут же у входа припаркованную, а главный в похоронной конторе – катафалк, с погруженным в него с вечера трупом одинокой бабушки. Опрятные, с бабочками дилеры и бесплатный алкоголь творили нечто. Разоряли семьи и ломали судьбы прилипших к рулетке и картам. Я играл в рулетку помногу и остервенело. С тех пор прошло двадцать лет. И вот я ставлю на двадцать, а шарик падает в единицу. Я ставлю восемь, а падает двадцать три. Всегда ставлю черное, а падает красное. Но это во сне, и просыпаюсь мокрым от страха, что обманул Христа.
Тогда, давно, в один день в стране закрыли все казино, и мы повадились летать в соседнюю. Там-то я и доигрался до инопланетян, явились ко мне недобрые. Прибывали мы туда компанией, играли и, конечно, находили места для активного отдыха. Большей частью проигрывали, но бывало, и богатыми неожиданно становились. Если были выигрыши, назад ничего от них не везли, все оставляли в местных чертогах, уж больно много было здоровья и глупой удали.
Таким любимым местом стал клуб как бы для иностранцев, в немалых количествах бывавших в этом портовом городе. В клубе было хорошее варьете с танцовщицами из Украины, России и Беларуси. Девчонки свои заработки искали в стране современных технологий, а мы – развлечений. Девчонки нас всегда приветливо встречали, кроме одной, которая уж очень мне понравилась. Все мои попытки с ней сблизиться разными способами обламывались.
В тот последний раз игра сложилась удачно: денег было вдоволь, хотелось хорошего куража. Владельцем этого клуба был человек, который зарабатывал всем, в том числе и цветным металлом с наших городских запасов, и часто у нас появлялся. Вот с ним я и составил разговор на тему, что если он сегодня не сосватает мне эту танцовщицу, то у нас в городе больше рожу свою не покажет и килограмма меди не вывезет. Тот достаточно испугался моего не совсем трезвого наезда и заюзил на заднице. Он старался доходчиво (но получалось панически) убедить меня, что всех можно, кроме именно этой. Но меня уже закусило. Тот стал угрожать, что для меня это плохо кончится, а он не хочет быть к этому причастен. Я его послал, посадил девочку в такси и повез в лучший в городе отель. Она вроде была не против, хотя и радости явно не высказывала. Владелец клуба до конца пытался меня остановить, даже за такси цеплялся, но увы. Позже стало понятно, что объяснить мне что-то толком он не мог без вреда для себя. А только то, что просто нельзя, для меня было мало. В чужой стране из-за своего безголового упрямства я приоткрыл еще тот ящик, и наказание последовало незамедлительно.