– Очень! – кричит Марк, а я замираю на месте в ожидании его дальнейших восторгов.
Сейчас сдаст меня по полной программе раньше времени, и отец опять начнет фыркать. А если еще узнает, что с Алексеем мы случайно встретились аж два дня назад, то ворчание перерастет в крик.
– А где Мишаню потеряли? – папа снимает с мальчика курточку вместе с шапкой, но я не даю сыну вставить ни слова, быстренько встревая в их диалог:
– Он с друзьями после игры собирался в кафе сходить. Сам домой доберется.
– Миша – чемпион! – кричит Марк и прыгает на месте. – А еще, дед, я со Стасом пойду в аквапарк!
– Дядей Стасом, – поправляю сына, так как запрещаю называть своего брата просто по имени.
Пусть с детства привыкает, что тыкать взрослым людям нельзя. Но моего порыва никто не оценивает – отец улыбается, Марк смешно кривит носик и мотает головой из стороны в сторону, а тот, кто приходится моему сыну родным дядькой, спускается по лестнице на первый этаж, на ходу громко произнося:
– Мелкий, не слушай ее! – и тоже ржет, как конь. – Никаких дядь, понятно?
– Видишь, мама, – малыш тычет в меня пальцем. – Стас мне разрешает называть его по имени!
– Не только разрешаю, но и настаиваю, – брат проходит мимо отца с племянником, проводя рукой по волосам последнего, после чего подходит ко мне и целует в щеку. – Привет.
– Как же с вами тяжело! – я закатываю глаза, всем своим видом показывая, что они мне надоели. – Никакой женской солидарности – одни мужики кругом.
– Девочка моя, я все слышу! – раздается голос домработницы из столовой. – Не переживай, все, кто обижает нашу крошку, останутся без ужина.
– У меня важный телефонный звонок, – отец разворачивается и направляется в кабинет, так как знает, что Вера Александровна шутить не станет.
– Дед, я с тобой! – Марк бежит за ним следом, и через пару секунд эти двое скрываются за дубовой дверью.
– А ты со мной, – хватаю за локоть брата, не давая ему вставить ни слова.
– Может, я лучше тоже пойду? – начинает канючить Стас, плетясь за мной следом, но под моим грозным взглядом сдается и начинает подниматься по лестнице на второй этаж, тяжело вздыхая.
Захожу в свою комнату, затягиваю туда брата, после чего закрываю дверь и направляюсь к окну, на ходу скидывая куртку и швыряя ее на кровать. Вроде и хотела посоветоваться с близким человеком, а все слова, как назло, куда-то испарились. И я даже не знаю, с чего начать.
– Тут такое дело, – я поворачиваюсь лицом к Стасу, опираясь о подоконник и наблюдая, как мужчина уже принял полулежащую позу, удобно расположившись на моем спальном месте. – Даже не знаю, с чего начать.
– Как обычно – с главного, – ехидно усмехается брат, глядя, как я нервничаю. – Давно тебя не видел в таком состоянии, сестренка.
Мы со Стасом очень близки, несмотря на то, что он меня старше на четыре года. К тому же, характеры у нас разные, но мы никогда не ссоримся, даже если иногда (точнее, довольно часто) расходимся во мнениях по ряду вопросов.
– Не ехидничай, и так хреново, – фыркаю и машу рукой, чтобы отстал со своим занудством. – Мне твой совет нужен, – в этом месте Стас поднимает одну бровь, задавая немой вопрос. – Я Пантелеймонова встретила.
– Чего?! – как-то резко вырывается у моего собеседника.
– Два раза, – я тяжело вздыхаю, никак не реагируя на его эмоции. – К тому же, оба раза он видел Марка и…
– Твою мать! – перебивает меня брат и вскакивает с кровати, начиная ходить по комнате из угла в угол. – Что говорил? – останавливается и смотрит на меня в упор.
– Да особо ничего, – пожимаю плечами. – Во второй раз решил, что я его преследую, идиот.
– Точно идиот, – фыркает Стас. – Насчет Марка догадался?
– Да вроде нет, – я снова почему-то абсолютно спокойна. – Он решил, что это твой сын, то есть мой племянник, – тяжело вздыхаю и печально заканчиваю: – А я не стала переубеждать и подтвердила этот факт.
– Как еще наш мелкий балабол не проболтался, – мой братец усмехается, намекая на извечную болтливость моего сына, который не умеет хранить тайны и постоянно сдает нас с потрохами отцу.
Мы несколько долгих секунд стоим на своих местах, как будто приросли к полу, и смотрим друг на друга. И как-то одновременно у нас начинают вытягиваться лица, округляться глаза, и громко врывается только одно слово:
– Черт!
Мысли, походу, тоже совпадают, так как Марк сейчас с дедом. Он уж точно расскажет этому старому упрямцу, как два раза встречал высокого дядю, с которым мама оба эти раза разговаривала. Еще и слово в слово повторит все то, что я выдала Алексею.