Только не это. Господи, пожалуйста, не дай им разрушить все мои планы. И нафига, спрашивается, я поднимал трубку?
– Так чем обязан? – повторно задаю банальный вопрос и не узнаю свой голос, который охрип, а слова произносятся с трудом.
– Дело в том, что Виктор Афанасьевич в больнице, – и снова юрист делает паузу. Если хочет таким образом произвести на меня впечатление, то зря старается.
– Мне-то что, – только сейчас понимаю, что практически не дышал все это время в ожидании новостей.
– Он при смерти, – добавляет Григорий, а через пару секунд заканчивает: – И хочет вас видеть.
– Мне плевать, чего он хочет, а чего нет, – снова завожу мотор, так как дальнейший разговор считаю бессмысленным. – Так ему и передайте.
– Вы не могли бы приехать в столицу? – не унимается мужчина на другом конце провода.
Такое чувство, что в него бес вселился, и он перестал понимать русский язык. Ведь я четко сказал, что у меня нет никакого желания видеть отца, так к чему эта настойчивость со стороны Григория Михайловича?
– Завтра как раз там буду, – включаю левый поворотник и смотрю в зеркало, чтобы никого не подрезать, когда буду выезжать на трассу. – Только не пойму, чем могу вам помочь. Встречаться с отцом я не буду, можете даже не уговаривать.
– Давайте созвонимся завтра, и я все вам объясню. Счастливой дороги.
И он первым отключается. Фыркаю, бросаю телефон на соседнее кресло, после чего выезжаю на полупустую трассу.
Мужчина оставил последнее слово за собой, чтобы я не отвертелся от встречи. Ну и ладно, у меня все равно не будет времени с ним увидеться. Он еще даже не подозревает, что такое сборы перед чемпионатом – там вздохнуть некогда, не то что куда-то ехать и с кем-то встречаться.
К тому же я лучше проведу время с друзьями, которых давно не видел, чем буду сидеть возле больничной койки, в пол-уха слушая, как дела у человека, который именует себя моим отцом.
В последнее время он начал довольно часто названивать, предлагая нам встретиться в неформальной обстановке. Один раз даже уговорил, когда сам прилетел в Италию на какие-то переговоры. Как обычно, предлагал бросить большой спорт и уйти в бизнес. К нему. Так как он собирается на заслуженный отдых, а потому планирует предать мне бразды правления своей империей.
Как же, разбежался! Мне даром не нужен ни он, ни его чертов бизнес, ни всё вместе взятое. Именно третий пункт – пусть катится со своими предложениями куда подальше. И я никогда ему не прощу ни измен маме, ни его предательства, когда мне нужна была его помощь пять лет назад.
От воспоминаний даже руки вспотели, а желваки начали ходить ходуном. Поздно, папа, каяться. Все равно я не приеду и не прощу тебя, как бы ты ни просил.
Еще два часа ровной дороги и тяжелых воспоминаний, и я въезжаю в столицу. Дороги довольно пустынны, как для многомиллионного мегаполиса, поэтому до нужного адреса добираюсь довольно быстро. Паркуюсь во дворе элитной многоэтажки и поднимаюсь на лифте на восьмой этаж, где у Артема личная квартира, которая временно станет моим домом. Есть не хочется, хоть и устал с дороги жутко. Бросаю сумку – завтра распакую, сейчас сил нет даже двигаться, не то что плестись в ближайший супермаркет или кафе. Принимаю контрастный душ, стелю себе постель и укладываюсь спать. Завтра меня ждет тренер в одиннадцать часов, поэтому надо как следует отдохнуть перед встречей.
Но моим планам не суждено сбыться – ровно в шесть утра звонит мобильный. А на экране вчерашний номер. Вот же неугомонный, этот Григорий, как его там по отчеству.
– Да, – кричу в трубку, так как терпеть не могу, когда меня будят по утрам.
– Алексей, – вздыхает мужчина на другом конце провода. – Твой отец скончался полчаса назад.
Значит, не дождался меня.
Юрист диктует адрес офиса (как будто я его не знаю) и предлагает через два часа встретиться в кабинете генерального директора. Хоть мне и не нравится эта идея, но соглашаюсь. Выслушаю, посочувствую и откланяюсь, так как времени свободного у меня нет. И не предвидится в ближайшие несколько дней.
Отбрасываю телефон в сторону – еще полчаса можно смело подремать.
Глава 3
– Чтобы не ходить вокруг да около, предлагаю сразу перейти к главному, – Григорий сидит на одном из стульев для посетителей, а я опираюсь о подоконник и складываю руки на груди.
Кабинет отца впечатляет. Я бывал здесь несколько раз, но всегда вылетал, как пуля, еще и с плохим настроением в придачу. И только сейчас у меня достаточно времени, чтобы рассмотреть богатство интерьера, дорогую мебель и новомодную технику. Красиво, дорого и очень стильно, но мне, как и раньше, плевать на всю эту показательную роскошь.