На фотографии были изображены трое.
Они стояли на лужайке перед академией Форван и казались до неприличия счастливыми. В центре кадра находился Артур Ван Хофф Эдинброг — он широко, искренне улыбался, чуть вскинув подбородок. В глазах мага плясали шальные игривые искорки, очень неожиданные, а темные волосы раздолбайски и бодро торчали по сторонам — видимо, когда-то Артур и не пытался их приглаживать (пусть даже безуспешно)… Одной рукой парень махал в камеру, другой — крепко, по-хозяйки обнимал за талию какую-то невероятно красивую кудрявую блондинку.
Она была одета в бордовый джемпер с гербом академии и экстремально-короткую клетчатую юбку. Судя по всему, тоже студентка. Девица стояла в профиль, прижавшись к магу своими внушительными достоинствами и эдак «романтично» согнув ногу в колене (вот фиг знает, как это называется, но я постоянно вижу такую позу на фотографиях. Сама именую ее «ножкой ЭТЬ!»). Незнакомка целовала Эдинброга в щеку, или, скорее даже, в уголок улыбающегося рта. Из-за того, что кадр был «живой», она делала это снова и снова. И снова.
И снова.
И снова.
Чмок!
"Фотографийный" Артур очевидно млел и кайфовал, заливаясь легким румянцем.
А вот третий человек в кадре… Он стоял справа от Эдинброга и покровительственно-дружески трепал мага за плечо.
И у него не было головы.
Точнее, как: она, конечно, подразумевалась, но кто-то буквально вымарал ее перьевой ручкой. Исчеркал намертво, с яростью, чуть ли не продырявив фотографию. Штрихи были резкие, злые, размашистые…
Однако отсутствие головы не мешало мужчине в знакомом бордовом жилете энергично перетаптываться на месте и озорно чиркать зажигалкой Zippo в свободной руке.
Это совершенно точно был Борис Отченаш.
— Ого… — пробормотала я.
Черт. Получается, раньше Артур и Борис дружили? Но что случилось потом? Кто эта девушка? Почему Артур не выбросил фотографию (раз уж они поссорились), а изуродовал её и хранит на своем рабочем столе?
Чмок. Чмок. Чмок. — девушка продолжала целовать Эдинброга.
Меня это раздражало, и я решила накрыть ее рукой, чтоб не мешала думать.
Но стоило мне коснуться бумаги, как что-то случилось… Сновиденческие образы пронеслись у меня перед глазами, подменив собой реальность.
Темнота. Подземелья. Цепи. Смех мужчины и женщины где-то вдали. Флиртующее воркование. Звуки поцелуев. Хриплый смех. Мигают факелы. Потом — сирена. Топот. Грохот. Камни валятся со всех сторон. Боль. Крики. Крики.
КРИКИ.
И всё тонет в смертельной мгле…
— Черт!
Я отдернула пальцы. Волоски у меня на загривке встали дыбом. Я поставила портрет обратно и, сглотнув, попятилась к Тучевой Двери.
Та всосала меня, как родную.
…Когда Артур какое-то время спустя вернулся в спальню, я, как послушная девочка, лежала в кровати в вольере. Закрыв глаза, укутавшись в одеяло, будто сплю. Я не хотела, чтобы маг понял, что я была в той комнате. И видела тот кадр.
От фотографии веяло леденящим кровь ужасом, и я сомневалась, что Эдинброг будет рад моему о ней знанию.
Артур еще долго ходил по комнате, мрачно мерил ее шагами. Я подглядывала. "Клубнички" не случилось: переодеваться он ушел в ванную. Вернулся в элегантной полосатой пижаме с отглаженными лацканами. Из-под полуприкрытых век я наблюдала, как он сел у моего вольера спиной ко мне, затылком прижался к сияющей решетке. Приготовился бдеть, вестимо.
— Фамильяр, ты спишь? — спросил он тоном строгого ректора, и я еле сдержалась, чтобы не огрызнуться: «У меня имя есть, вообще-то!».
— Что ж, — не дождавшись ответа, пробормотал Эдинброг. — Посмотрим, насколько твое подсознание изощренней, чем у стандартного зверя.
И он щелчком пальцев погасил свет. Магическая клетка вокруг меня вспыхнула красным и продолжила светиться достаточно ярко.
Очень странный ночник, мда.
Так началась моя первая ночь в академии Форван.
Глава 12. Внезапное утро, внезапный день
Похоже, у меня талант к тому, чтобы быть лунатиком!
Я отключилась очень быстро, хотя думала, что вообще не смогу уснуть. Я и дома-то страдаю бессонницей, а уж здесь, в другом мире, в клетке, в предчувствии загадочной «ломки»… Ничто не обещало крепкий сон!
Тем не менее, он случился. Мой организм послал всё далеко и надолго и, презрев глобальную невозможность минувших суток, вышел в Полный Покой.
Когда я поняла, что просыпаюсь, то, не спеша окончательно выныривать из царства Морфея, попробовала перевернуться на спину и сладко потянуться… И испуганно замерла.