— А вот плакать-то ни к чему. — Это к Саше подошла мать Лели и Сережки. Участливо похлопала ее по спине. — Что уж теперь делать, сломали. — И тут же сама покачала головой, сказала сокрушенно: — Ах, варвары! Ну что за варвары!..
Выправить стволик и укрепить в прежнем положении было невозможно. Лишь тоненький ремешок коры соединял его с деревом.
Опустила Саша обломанный стволик снова на землю и пошла к подъезду.
«Кто это мог сделать? Кто? — поднимаясь по лестнице, повторяла про себя Саша. — А что, если опять Черенок навредил?.. Нет, нет! — отогнала эту мысль Саша. — Он не мог…» И вдруг на предпоследней ступеньке третьего этажа она увидела две красноватые ягоды. Рябина?!
Саша разглядывала на своей ладони эти две прикрепленные к одному стебельку ягоды с таким удивлением, словно это были не ягоды обыкновенной рябины, а какие-то драгоценные, неизвестным образом попавшие сюда камни. Впрочем, камням она, видимо, поразилась бы меньше. Значит, тот, кто сломал дерево, живет в их подъезде?
Она поднялась на несколько ступенек выше и снова увидела одну ягодку. Всего — три! А больше ягод нигде не было видно. Витька! Это он! Он!
Саша остановилась против Витькиной двери. Ей хотелось изо всей силы застучать в нее кулаком. Ах, негодяй!
Кулаком загрохать она все-таки постеснялась, но резкий стук ее заставил Витьку тотчас подбежать к двери.
— Чего так бухаешь! — недовольно сказал он. — За трубкой еще не ездил.
— Ты можешь зайти ко мне? — пристально глядя Витьке в глаза, спросила Саша.
— А зачем? — насторожился Витька.
— Можешь, говорю, зайти?
Витька пощупал в кармане ключ и вышел на лестничную площадку.
— Ну, что дальше?
Она открыла свою дверь и кивнула:
— Заходи!
— Зашел! — сказал Витька и повторил: — Что дальше?
— А дальше, — не в силах больше сдерживаться, чуть не крикнула Саша, — дальше ты — негодяй! Вредитель! Вот ты кто! Говори, зачем сломал мое дерево? Рябинку. Ну?..
— Какое дерево? — сердито уставился на нее Витька.
— Ах, не знаешь, какое! — Саша схватила его за рубаху и потащила в кухню. — Смотри на свою работу!
Витька глянул в окно.
— Ого! Наповал! Только на меня-то чего взъелась? Я его не ломал.
— Не ломал? — выдохнула Саша. — А это что? — И показала две сросшиеся ягоды рябины. — А это что? — И показала третью ягоду. — Я их на лестнице нашла. На третьем этаже и на четвертом.
— Ну и что? — хмуро спросил Витька.
— Ах, снова не понимаешь? Ты их нарвал, чтобы стрелять из своей идиотской трубки!
— Ничего я не рвал!
— Так я и поверила! Ты и школу нашу не ломал!
— Я сказал про школу.
— Сказал! Когда две недели прошло. Ты все время нам вредишь. Стер на тротуаре «не»? Стер. Еще рисунки наши черкал. А когда землю убирали, кто над Сережкой смеялся? «Раб, эксплуататоры!» Ты смеялся. Леньку избил. Меня чуть велосипедом не сшиб. Молоко пролила тоже из-за тебя… Но я, Черенок, все тебе простила. Даже школу простила. А тебе все мало. Теперь рябинку мою сломал!..
— Говорю, не ломал! — вскипел Витька.
— Нет, сломал! — Саша прихлопнула по столу ладонью. — Не отказывайся! Больше некому. Тебе вообще наплевать на деревья. Все поливают, а ты на велике своем разъезжаешь. Но хватит, Черенок! Рябинку я тебе не прощу! Никогда не прощу! Я теперь… я теперь просто ненавижу тебя!
— Ненавидишь?! — Витька раздул ноздри. Глаза его потемнели. Саше даже страшно сделалось. — А я тоже тебя ненавижу! И деревья твои все поломаю! И кусты выдерну!
Витька метнулся из кухни, и дверь за ним так грохнула, что в раковину со стеклянной полочки свалилась мыльница.
Гроздь рябины
Ну и день начался! И часа не прошло, а столько неприятностей. И дерево сломано, и с Черенком поссорилась. Вон как дверью трахнул! Теперь уж ссора — надолго. Может, навсегда. Ишь, какой — все деревья он поломает, кусты выдернет! Пусть только попробует! И в милицию можно заявить. А пока надо предупредить тетю Эмму. Вдруг он и правда еще что-нибудь поломает. Сумасшедший какой-то.
Тетя Эмма, выслушав рассказ Саши, расстроилась. И не столько, казалось, из-за сломанной рябины, сколько из-за Сашиной ссоры с Витькой.
— Даже мыльница, говоришь, упала? — переспросила она, будто это было самое главное в их ссоре.
Саша кивнула.
— Да-а, сильно, выходит, рассердился, — задумчиво проговорила тетя Эмма и, помолчав, добавила: — Ну, а почему ты так уверена, что именно он сломал?
— Тетя Эмма, — потупившись сказала Саша, — я вам не хотела про это говорить, да теперь уж все равно. Знаете, ведь и школу нашу поломал тоже он, Витька.
— Вот как! — очень удивилась тетя Эмма. — Он что же, сам тебе признался?
— Сам. Недавно. Случайно это вырвалось у него. А для чего сломал, не хочет говорить.
— Мм… тогда другое дело. — Тетя Эмма вздохнула. — Трудный он мальчишка.
— Еще какой трудный! — охотно подтвердила Саша. — Знаете, как учителя в школе с ним мучились!..
Сломанный стволик рябины пришлось отрезать, а саму ранку тетя Эмма закрасила краской и завязала тряпочкой.
Теперь деревце стояло худенькое, забинтованное, как молоденький солдат, побывавший в бою. И странно: такое общипанное, перевязанное, оно почему-то стало еще дороже Саше. Может быть, потому, что она очень жалела рябинку. Березам она принесла по одному ведерку воды, а раненую рябинку напоила двумя.
Когда отец пришел с работы, Саша рассказала ему о беде, которая случилась с деревцем.
— Ну и разбойник этот твой Черенок! — садясь за чертежную доску, проговорил отец.
— Мой! Ты скажешь, папа! Мы так поругались, что теперь уж никогда не помиримся.
Саша поудобней уселась на диване, взяла книгу «Три мушкетера» и только раскрыла ее на 421-й странице, где отважный д’Артаньян получает сразу два таинственных письма, как в дверь негромко, но быстро и тревожно постучали.
«Шура!» — сразу подумала Саша.
Саша соскочила с дивана и открыла дверь. Не ошиблась, Шура. И тотчас по ее лицу поняла: что-то случилось. Глаза расширены, губы дрожат. Шура вошла в Сашину комнату и крепко притворила за собой дверь. Несколько минут смотрела Саше в лицо.
— Что с тобой? — прошептала Саша. — Говори.
Шура разжала кулак. На узкой ладошке лежала кисточка ягод рябины.
— У отца в кармане нашла.
— Ну? — Саше передалось волнение Шуры.
— Я еще днем нашла в комнате ягоду. Во дворе Витьку за дерево ругают, а я хожу и все думаю: откуда у нас ягода? Сейчас отец пришел с работы, пиджак на стул повесил. Я смотрю, а из кармана виднеются вот эти, красные. — Шура показала на кисточку ягод в своей руке. — Я на кухне маме сказала, что дерево сегодня сломали и Витьку ругают, а у отца в кармане — ягоды. Мама сначала не хотела спрашивать, а потом достала у него из кармана ягоды и говорит: «Откуда, Вась, у тебя рябина?» Отец смотрел, смотрел и вспомнил: «Вчера, говорит, вечером, рябину рвал»… Теперь понимаешь, кто сломал дерево? Он же вчера пьяный пришел… Что же теперь будем делать?
— Ой, не знаю… — Саша закрыла лицо руками.
— Я пойду, — подождав немного, сказала Шура. В дверях настороженно обернулась. — Отец чтобы только не знал. Прибьет.
Саша вошла в комнату, где за чертежной доской работал отец. Она снова опустилась на диван и молча смотрела в одну точку. Рядом сиротливо лежала раскрытая на 421-й странице книга.
— Видимо, тайны совершенно секретные? — не поднимая головы, спросил отец. — Или все-таки поделишься?
— Папа, ты можешь посоветовать, что мне делать?
Голос у дочери был такой, что Семен Ильич тотчас повернулся в ее сторону. Сказал без своего обычного шутливого тона: