Проснулись поздно, поели, да пошли всем населением делать горку ледяную и в снежки играть. Снежные крепости ещёпоставили, две штуки, да ибесилисьвесь день на улице. Надо бы ещё коньков сделать, на них в заводи покататься, но это в другой раз. И так три дня провели в безделье да развлечениях. Народу понравилось, я тоже отвлёкся от своих измерительных забот.
После отдыха, да ещё и так сильно напоминающего мои времена, работа пошла с удвоенной силой. К штангенциркулю, который почти сделали к Новому году, добавился винтовоймикрометр и курвиметр. При помощи первого можно было уже практически сотыми долями миллиметра оперировать. Ну а курвиметр просто удобный был для некоторых видов измерений. Последним прибором стали водяные часы с винтовой заглушкой. Вода через неё капала в мерный цилиндр, по высоте жидкости можно было определять время. Причём как минуты, так и их доли, и часы - все регулировалось той самой заглушкой. Несколько положений её позволяли измерить время вплоть до суток.
На базе полученных приборов стали делать другие, производные от них. Датчики давления, вентиляторные измерители потока воздуха, воды, стенды для проверки отдельных параметров материалов - всё это занимало место в наших мастерских и обрастало невообразимой кучей бумаг, таблиц, книжек. Все рукописное, сшитое и пронумерованное, с деревянными обложками. С таким набором инструментов уже можно было заняться прикладными исследованиями. Это заняло остаток зимы, весну, и вообще, продолжалось непрерывно. Мы начали изучать окружающий нас мир с приборами в руках. Мерили плотность, ковкость различных сплавов, их пружинные свойства, нагрузку на разрыв, остаточные деформации, твёрдость по собственной шкале, температурные параметры. Кирпичи, дерево, глина, песок, тысячи вариантов смесей давали грандиозное количество данных. Особо к металлам подошли, к выплавке чугуна и железа.
Провели несколько плавок, используя разные составы шихты, меняя время на "пробулькивание" расплава, подавая разное количество воздуха, непрерывно фиксируя результаты и выливая промежуточные образцы для опытов. Их потом и ломали, грели, исследовали всеми доступными способами. Результат - новая куча таблиц с данными. Познакомил деда с новыми высшими силами - интерполяцией, экстраполяцией и исследованием графиков. Уловили некоторые закономерности между составами исходного сырья, технологией производства и производимым материалом. Провели новую плавку по полученным данным - успех! Мы получили железо практически с теми свойствами, на которое рассчитывали! Причём не по уже готовому "рецепту", а по рассчитанным графикам, нечто среднее от существующих материалов. Дед, все более скептически относящийся в такого рода трате времени, наконец, проникся идеей. А когда мы в индукционной печке, в тайне от корелов, сделали ещё несколько расплавов, добавляя различные перетёртые камешки из дедовой коллекции, да испытали их, получив один прямо таки великолепный образец стали - сомнения Буревоя окончательно улетучились. Да, дело полезное, хоть и заняло всю зиму.
- Сергей, - сказал мне дед одним утром, - весна пришла.
Я посмотрел за окно. Сугробы ещё лежали, но на календаре был уже март месяц.
- А мы с тобой все занимаемся твоими этими инструментами. И конца краю этого не видно. Дед прав. Один древесный уголь чего стоил. Мы попробовали шесть разных сортов из наиболее распространённых деревьев. Все они чуть-чуть, но отличались. Какой-то горел лучше, какой-то быстрее разгорался, другой давал больший жар. Я предложил смешивать их. Учитывая возможность различных пропорций, различных средних размеров кусков, количество вариантов могло быть бесконечно.
- А ты говорил, что если мы с тобой сделаем все твои измерения, то сможем создавать те вещи, которые хотим, а не те, которые выходят сами. Получается же наоборот - все смешиваем, все пробуем, а результата никакого. Не пора ли остановиться?
- Эх, Буревой, братик мой названный. Нет, не пора. И никогда остановиться не получится. Сам понимаешь. И время на это выделять постоянно придётся, и каждый раз проводить такие вот опыты. Но сейчас, с нашими знаниями теперь, мы реально горы свернуть можем!
- Как? И когда? Мы же только пишем. Пишем и пишем, пишем и пишем... Если это твой научный подход - то лучше как раньше делать, по-старинке, - дед вздохнул, - давай уже заканчивать.
- Хм, заканчивать, говоришь... А давай лучше мы с нашим научным подходом сделаем что-нибудь из того, что у нас уже есть, и сравним. Как тебе мысль?
- Ну давай, на пробу. Но если не получится - давай лучше камнем да кирпичом заниматься, все равно строиться хотели.
- Договорились. Делаем трактор, как и договаривались. Проект старый возьмём, но материалы - новые применим, и расчёты проведём. Сравним потом результат.
- Вот это дело, - такое Буревоя устраивало, он всё-таки больше экспериментатор, чем проектировщик, ему бы руками пощупать да поглядеть, - только это, надо что-то с зависимыми делать.
Ребята перешли на пятый уровень вольности, заслужили. Теперь они под присмотром могли сидеть до десяти вечера в общем зале, а в воскресенье - так вообще целый день. Мы даже разрешали на улице им время проводить, при условии наличия "конвоя". Конвой, правда, был номинальный, Обеслав, Кукша, Веселина или барышни.И непонятно, охраняли они их или вместе просто время проводили. Обеслав даже винтовку свою один раз оставил, за что поплатился "отработкой" - нечего оружие бросать где попало. Следующий уровень предполагал возможность их выпускать на работы за пределы крепости, правда, тоже с охраной. И вот тут была реальная проблема - нам могло тупо не хватить "конвоиров". А если их выпускать толпой - то один охранник бы точно не справился. Дилемма, как любил повторять Кукша.
- Закон нарушать мы не будем, - я медленно в голове проворачивал ситуацию, - но и делать что, не пойму. Надо совет собирать, да их потом поспрашивать, как они вообще к нам относятся и где себя видят.
- Поспрашивать - можно. А лучше - клятву с них взять, что не убегут.
- Взять-то мы можем, только по местным понятиям они рабы, и сбежать из такого состояния - милое дело.Следовательно, пойти против клятвы, данной их богам, они спокойно могут, нашим - тем более. Может не сработать.
- Надо их на Перуново поле отвести, да потом пляски со светом устроить, как с мурманами. Может, смиреннее будут, - предложил дед повторить уже удавшийся опыт нагнетания религиозной истерии.
- Да не надо, чтобы смиреннее, надо чтобы нам поверили да тут остались. Нам покорные без надобности - товарищи нужны в делах.
- Ну, я это и имел ввиду, - сказал дед, - смиреннее - спокойнее. Чтобы пока не рыпались, а там и сами не захотят.
Собрали совет родственников, у нас было несколько объявлений. Первое, мы переходили к практическому использованию накопленных знаний. Второе, достижение пленными нового уровня свободы, и что с этим делать. Первый вопрос не вызвал споров, все уже тоже хотели увидеть результат наших трудов. По второму было сложнее.
- А чего там думать? Закон поменять и все дела, - выдал Кукша.
- Ага, а потом ещё раз поменять, и ещё раз. И когда там у них воля выйдет? К пенсии? Ну, к старости? Ты бы верил таким людям, которые собственный закон нарушают, да ещё и меняют как Перун на душу положит? Вот и я бы не стал на таких полагаться. А мы от них доверия ждём, доверия и поддержки.
- Ты думаешь, убегут? - Зоря задумчиво поглаживала уже большой живот, - Вроде не совсем дурни, понимают, что бежать некуда.
- Неа, не понимают, думают, село рядом есть, - это Обеслав, - в их местах деревни чаще стояли, рассчитывают, что и тут так. Мне Толик рассказывал.
- А там вообще заводило кто? Есть кто-нибудь, кто идею побега поддерживает?
- Юра. Он в основном воду мутит. Говорит, что рыбаком станет, как отец, когда по нашему закону вольная ему выйдет. Да Ладу в жены возьмёт, - Кукша посмотрел на нас, - с этим, кстати, как быть?