- На топор знаки ставят, чтобы от коргоруши защититься, что вещи таскает.
- Когорушу наказать за воровство, впредь этого мужика к серьёзным работам не подпускать. Вещи вернуть.
- Дык как его накажешь! Он же с домовым живёт! - чуть не хором выдали мне родичи, - Дух такой, мелкий и вредный. Из-за него вещи пропадают.
- Э-э-э-... И что, помогает такое? Ну, знаков нанесение? Помогает!? Странно... Тогда место на инструменте определите, только там знаки пусть будут. А ещё лучше - на табличке с инвентарным номером символ тот сразу ставить, в мастерской...
И так - каждый вечер. Мириады мелочей, которые приходилось фиксировать, выявлять, запрещать, разрешать. И потом свои решения доносить и разжёвывать крепостным. Получалось откровенно не очень. И недовольство, и бурчание, и конфликты внутри бараков, и даже небольшой саботаж. Лучше всего, кстати, доносить наши мысли получалось у Кукши. После пламенной речи на присяге, народ к нему проникся уважением и толикой страха. И моему пасынку было достаточно глянуть чуть угрожающе при попытках спорить - и все молча кивали и шли делать, что сказано. Мне же и остальным приходилось уповать больше на логику, разум, подробные объяснения "почему так", и, в самом крайнем случае - отсылать всех к воле богов.
Нельзя сказать, что дело превращения крепостных в настоящих жителей Москвы, какими мы бы хотели их видеть, стояло на месте. Сдвижки были. Положительные или отрицательные - тут как посмотреть. За месяц почти полностью прекратилась самодеятельность, последствия которой приходилось расхлёбывать. Но теперь все при появлении чуть не каждой мысли в голове бежали спрашивать разрешения! Можно, мол, мне стол передвинуть? А окно завесить? А кровать подремонтировать? Да, пожаров, болезней, травм и серьёзного ущерба материального удавалось избегать, однако выматывал этот процесс - просто жуть. А учитывая, что параллельно мы готовили технику к новой, достаточно масштабной посевной, нагрузка была очень большая, уставали сильно.
К концу второй декады апреля мы, уставшие и осунувшиеся, проводили традиционные посиделки для решения проблем, выявленных за день.
- У младенца одного, оказывается, имени ещё нет, - констатировала Леда, - не дают постоянное, только временное, вдруг помрёт.
- Имя - дать, паспорт - оформить, родителям сделать внушение, - я продолжал черкать в здоровенной тетради, - напирать на то, что без имени получается, что они и не надеются на выживание ребёнка.
- С детьми вообще проблема, - добавил Обеслав, - родители их к себе из школы тянут.
- Зачем?
- Говорят, поставим помогать, быстрее из долгов выйдем и дети делу обучены будут. Мамы на ткань тянут, мужики - сучья ломать. Причём даже совсем мелких, ещё десяти многом нет. Я, конечно, пресекаю, и Береза, которую мы в детский сад воспитательницей определили, тоже старается, но против воли родительской не попрёшь особо...
- Идиоты, - кратко резюмировал я, - они что, и впрямь десять лет долги выплачивать собрались? До сих пор не поняли, что без знаний - никуда? Без грамоты да счёта производительность труда низкая, а потом дети подрастут - свой дом заведут, мы их на отдельное довольствие поставим, в новые долги загоним из-за выдачи мебели да одежды...
- На веки вечные будут у нас в долговом рабстве, - добавил Буревой.
- Вот это и оно... - я потёр красные от недосыпу глаза, - Сколько там времени?
- Два часа ночи, - сказал Обеслав, посмотрев на свою поделку.
Парнишка нашёл себе достаточно интересный и полезный способ успокаивать нервы, расшатанные работой с нашими крепостными. Он в свободное время и в выходные делал часы. Устройство моих наручных перерисовал аккуратно, и посредством миниатюрных инструментов пытался собрать их увеличенную копию. Да, на руку такое не оденешь, но вот на стол поставить - запросто. Да и ошибка серьёзная накапливалась за сутки-двое только.
- Завтра что у нас? - обратился я к родичам.
- Трактора собирать новые, плуги делать, ну и это, крепостных понукать, - за всех ответил Буревой, - на руду отправим партию, болото вроде уже отмёрзло, в лес, на соль ещё, её совсем мало осталось. Ну а вечером - как обычно, тут собираемся.
Я посмотрел на уставших, невыспавшихся людей, что сидели за столом.
- Надеюсь все понимают, что долго мы так, в ручном режиме решая проблемы, не протянем? - народ закивал одобрительно.
- А как по-другому? Прекратим - они по старинке жить начнут, угробят наши начинания, - выдала Леда.
- За время решения вопросов тут у меня сложилось некое видение, - я достал новую тетрадку, в ней записывал рассуждения на тему управления крепостными, - вот что получилось. Все вопросы, которые возникают у крепостных, можно разделить на три больших группы. Религия и верования, непонимание наших правил и законов, отсутствие базового образования. Банально получается - люди слабо себе представляют, зачем мы от них требуем то или иное, попытки объяснить упираются в недостаточное знание письма и счёта, сложно донести им описания технологических процессов и потенциальные результаты их нарушения без достаточно внушительного математического базиса. Ну а религия да верования с обрядами - это просто вишенка на торте. Половина из них под собой имеет вполне рациональную основу, вот только она или забыта, или не осознаваема теми, кто пытается тупо следовать старому укладу...
- Это как? - заинтересовался Юрка, что чуть не дремал в углу.
Корелу досталась не самая завидная роль в нашем теперешнем хозяйстве. Он обеспечивал нас рыбой. А учитывая, что её нам надо было много, и распространяться о паровом судне мы не стремились, процесс ловли был негуманный. Засветло Юрка и с напарником уходил на лодке за горизонт, там ловил рыбу, до ночи они мотылялись на озере, и только потом, когда всех крепостных собирали за стенами, приводили баркас с уловом в заводь. И так чуть не каждый день. Уставал парень сильно, но зато с нашим паровым судном стал управляться просто виртуозно.
- Ну как тебе сказать, Юра... - я почесал макушку головы карандашом, - Вот например, помнишь, что Ладимир про выбор места для дома говорил? Мол, почему вы бараки ровно поставили и как землю готовили? Мы его ещё потом долго расспрашивали про традицию, по которой они избы строили? И Буревой тоже много в те обряды добавлял от себя?
- Ну да, было дело, - сказал Юра, - Ладимир про мурашей говорил да пауков, корову да камни какие-то. Ты его ещё долго убеждал, что в крепости и так всё нормально стоит...
- Ага, оно. Если кратко, то у них принято так дома строить. В идеале, для выбора места, где дом сооружать можно, корову пускают. Где она ляжет - там и избу ставить надо. Мёда горшок ещё для проверки на ночь чуть прикапывают, и если туда муравью набились, значит, место счастливое. А перед тем, как брёвна класть, ещё и камни потяжелее по углам будущего строения поместить надо. Если за несколько дней булыжники те на месте останутся - можно и избу рубить. Так, Буревой? - дед кивнул.
- Ну и какая тут основа рациональная? Так, баловство одно... - поинтересовался Обеслав, он уже давно отвык от слепого следования традициям и считался в некотором роде не то еретиком, не то революционером в этом плане.
- Не скажи. Как тут избы строят? Чуть в землю вкапывают, пол земляной утрамбовывают, печки по чёрному топят - ваши старые дома такими были. А для комфортного жилья без болезней что надо? Чтобы дом был на месте проветриваемом, но без сквозняков. Земля не должна влажной быть, а то сырость будет в помещении. Ещё надо, чтобы под землю стены не ушли под собственным весом. Да и по сторонам света его так ориентируют, чтобы света как можно больше в оконцах было. Вот и проверяют по обряду на все эти параметры. Корова в месте сыром не ляжет, только в сухом да чуть продуваемом. Мураши свои жилища строят также в местах не затопляемых много лет, да с почвой мягкой. Камни те, что по углам кладут, определяют, насколько в грунт стены просядут, потому их потяжелее выбирают. Вот и выходит, что по форме - это традиция, а по содержанию - геодезические исследования местности, хоть и проводят их при помощи животины да насекомых. Вот тебе и зерно рациональное, что в основе обряда лежит. По нему дом построишь - тяга в печке хорошая станет из-за естественного проветривания, но сквозняков не будет. Почва сухая под избой выбирается - болеть меньше станет люд, что там живёт. Земля не станет проваливаться под весом брёвен - стены дольше простоят.