— Я мужа своего люблю! Понимаете? Я его всегда любила! Пусть он лучше убьет меня!.. Что угодно, только не вы!
Но старик плохо понимает ее. Еще мгновение, и она, вырвавшись, стрелой выскакивает из погреба и бежит что есть сил к себе домой.
Лишь бы успеть!.. Предупредить мужа! Крикнуть ему с крыльца, через кухонное окно, крикнуть одно лишь слово. В дом она не войдет. Нет, войдет, остановится у двери и скажет ему, что он должен бежать, потому что Балинт Каша натравит на него гитлеровцев, а может, и русских.
А потом пусть он ударит ее, убьет, ей все равно. Она и слова не скажет, опустит голову и будет смиренно ждать удара.
Может, тогда Петер поймет, как она ждала его, поймет, что лишь его одного любила, что вся ее жизнь — в нем.
— Кто из вас служил в армии?
Старый Шойом поднимает руку. Петер Киш делает шаг вперед. Солдат со шрамом смотрит на него внимательным взглядом.
— Долго пробыл на фронте?
Петер не отвечает, пожимает плечами.
Старик протягивает русскому кисет с табаком. Тот отрицательно качает головой.
— Воды! — просит солдат.
Старик поворачивается к хозяину дома.
— Он пить хочет. Дай ему стакан воды.
Петер протягивает стакан, но солдат отводит его руку.
— Сначала ты.
Петер смущенно смотрит на него, ничего не понимая.
— Попей ты сначала! — нетерпеливо толкает Петера в бок старик.
Солдат смотрит, как Петер отпивает из стакана, потом берет стакан и с жадностью пьет.
Старик с удовольствием смотрит, как русский пьет.
— Мы будем тут спать, — говорит солдат и показывает на топчан. — Можно?
Солдаты снимают с плеч вещевые мешки.
Старый Шойом с услужливостью расстилает на столе полотенце, кладет на стол мыло, ремень для правки и бритву.
Солдат со шрамом улыбается, временами прислушиваясь ко все более редким и далеким артиллерийским залпам. Затем хлопает старика по плечу и спрашивает, показывая на Петера:
— Сын?
Шойом колеблется, но потом отвечает:
— Нет... Друг.
— Я — Юрий, — тычет себя пальцем в грудь солдат со шрамом на щеке.
Трое венгров кивают ему и с пристальным вниманием следят за каждым жестом русских солдат.
Солдат со шрамом показал на своего товарища, который уже растянулся на лавке.
— А он Никита... Казак.
Звонарь вежливо раскланивается с другим солдатом, скользит взглядом по его воинственной фигуре, а сам потихоньку отодвигается от него в сторону.
Юрий, заметив, что звонарь испугался, подходит к нему поближе.
— Знаешь, что такое казак? — говорит он непонятные слова, хватает со стола бритву, а потом, сделав широкий жест рукой, рубит невидимого противника.
Никита грозит ему кулаком.
Трое венгров смущенно покашливают, скрывая улыбки.
Старый Шойом стоит с таким видом, как будто хочет сказать что-то важное. Петер и звонарь смотрят на него с ожиданием.
Старик делает шаг вперед. Смущенно трогает Юрия за рукав и тут же отступает назад, переступая с ноги на ногу.
— Ты... ты... — выговаривает он по-русски.
Солдат со шрамом поворачивается к нему.
— Ты... товарищ Юрий... — И Шойом замолкает.
Ничего другого он и не хотел сказать. Просто ему было трудно выговорить это странное русское слово «товарищ». Старик не совсем уверен, что понимает его значение, но инстинктивно чувствует — оно означает что-то хорошее и важное.
— Что ты еще знаешь по-русски, отец? — спрашивает Юрий.
Петер и звонарь с уважением посматривают на старика.
Шойом по-стариковски смеется и, осмелев, спрашивает:
— Ты какой работ, когда нет война?..
Юрий понимает исковерканные русские слова и с готовностью отвечает:
— В колхозе работал... Такой большой колхоз... — объясняет он и широко разводит руки в стороны.
Звонарь делает судорожное движение горлом, отстраняет Шойома и протискивается между ними Юрием,
— Колхоз? Общий котел? — спрашивает звонарь по-венгерски.
Юрий удивленно смотрит на звонаря. Он не понимает звонаря, но видит, что звонарь ехидно улыбается, и переводит вопросительный взгляд на старого Шойома.
Старик сердито отталкивает звонаря.
— Катись ты к черту! Ничего ты в этом не понимаешь!
Старик подходит к Юрию и тычет себя в грудь.
— Мы... тоже крестьянин...
Воцаряется тишина. Петер тяжело вздыхает.
— Вот только земли у нас мало, — говорит он по-венгерски.
Старик повторяет:
— Мы тоже мужик. Земля работаем...
Юрий кивает дружелюбно и понимающе.
— Ты... ты... и ты?.. — показывает он пальцем на всех трех венгров.
— Нет, — машет рукой Шойом, показывая на звонаря:
— Он нет... Он нет мужик. Колокол. Бум-бум...