Капитан и Матэ допили остаток рома.
— Вы всегда хотели стать шахтером, Матэ? — спросил офицер.
— О другой профессии я как-то не думал.
— А я вот хотел стать автомобильным гонщиком. У меня был спортивный «мерседес». На нем я и сюда приехал. Недавно мне, правда, сообщили, что машина моя сгорела на станции Орел во время бомбардировки. — Сказав это, капитан завалился на койку и с головой накрылся одеялом.
Русская артиллерия открыла огонь по венгерским позициям как раз тогда, когда все уже думали, что эта ночь пройдет спокойно. Землянка заходила ходуном. Матэ сразу же бросился на землю. Капитан рывком сбросил с себя одеяло и прыжком подскочил к столу. Непонятно, как среди этого адского грохота он смог услышать слабое дребезжание полевого телефона.
— Русская артиллерия накрыла огнем железнодорожную станцию, — кричал в телефонную трубку испуганный лейтенант на другом конце провода. — Я прошу артогня! На правом фланге русские прорвали нашу оборону!
В этот момент в землянку ввалился окровавленный, грязный, пропахший порохом солдат.
— Русские режут проволочные заграждения перед нашим передним краем, — простонал он и кулем свалился на кучу солдатских одеял.
Капитан и Матэ вылезли из землянки наверх. Совсем рядом какой-то лейтенант надрывно кричал:
— Неужели непонятно, что я приказал?!
Мимо Матэ пробежал солдат, таща ящик с патронами. Сбоку от землянки какой-то унтер волочил по снегу пулемет. Справа в траншее разорвалась мина. Пробежал подполковник в каске и на ходу крикнул унтеру с пулеметом:
— Установить пулемет здесь! Мы занимаем новый рубеж. Солдаты! Приказываю вам во что бы то ни стало остановить русских!
Но никто не обратил на него внимания.
Сбоку, возле реки, начался пожар в двух селах. С высоты то и дело ухали русские пушки. В воздухе одновременно висело по нескольку осветительных ракет. Со стороны реки слышался рев танков.
Не выдержав натиска русских частей, хортистские солдаты дрогнули и побежали. В панике солдаты бежали кто куда. Однако были и такие, кто в страхе бросался на дно окопа, не пытаясь даже сопротивляться.
«Бежать надо, а то пропадешь», — мелькнуло в голове у Матэ.
Он решил отыскать капитана, но того нигде не было видно. Откуда-то раздавался голос, но Матэ не был уверен, что это голос капитана.
Когда началась бомбардировка, бомбы падали так густо, что Матэ уже не надеялся остаться в живых. Русские самолеты проносились над самыми головами. Матэ то бежал сломя голову, то валился на землю и замирал.
Многие бежали в тыл, однако узнавать, кто они такие, было некогда. Матэ хотел увидеть своего капитана, чтобы уж потом не отставать от него ни на шаг, но не нашел его. Он решил добраться до большого села, что находилось километрах в восьми от их позиций. В том селе располагался полковой медицинский пункт.
В селе Матэ бродил между развалин, чужой, оборванный и одинокий. Тут и там виднелись санитарные повозки, забитые стонущими ранеными. Схватив брошенный кем-то котелок, Матэ разыскал походную кухню. Вымыв котелок, налил в него черного кофе. Прислонился к стене и жадно выпил. Потом пошел к сараям. Кругом царила неразбериха.
— Чего вы так перепугались, немцы уже отбили наступление русских! — успокаивали офицеры перепуганных солдат.
Со стороны реки доносились звуки жаркого боя. Временами в небе назойливо жужжали русские самолеты. Каждый из бежавших солдат пытался вскочить в машину, едущую в тыл. Офицеры с топографическими картами в руках пытались сориентироваться на местности. В центре села у колодца какой-то полковник орал на солдат:
— Назад в окопы! Немедленно на свои места! Это измена! Вы не солдаты, а паршивый сброд!
Вокруг полковника творилось настоящее столпотворение. Вдруг раздался пистолетный выстрел: на землю, широко раскинув ноги, свалился солдат-артиллерист.
Матэ чувствовал себя всеми брошенным. Что делать дальше, он не знал, но пистолетный выстрел полковника подсказал ему, что лезть в эту свалку не следует.
Неожиданно на село налетели советские самолеты, сбросив несколько бомб на обезумевших от страха людей. Все кинулись к сараям, ища убежища. Упав на землю под стеной сарая, Матэ увидел, как какой-то лейтенант ожесточенно стрелял из своего пистолета по пикирующим самолетам, словно это могло спасти его от неминуемой смерти.
Когда Матэ снова поднял голову, он заметил на грязном снегу у самой стены чью-то засаленную записную книжку. Протянув руку, он взял ее и начал листать. Зеленые слова безжизненно расползлись по бледным клеточкам блокнота.