Рюкзак полетел в окно. А за ним и я. На улице появились люди. Лаяли собаки. Включался свет. До окраины бежать несколько минут. И у меня их уже нет! Но и выбора у меня нет.
Я побежал. Очень быстро. Не помню, чтобы когда-то мне приходилось так быстро бегать.
Вдруг я услышал рев мотора за спиной. Я пропал!
Я пробегал как раз мимо двора, в котором скрылся встреченный мною полночный прохожий. Ворота распахнулись, и наперерез моим преследователям выехала старенькая ржавенькая «пятерка». Машину занесло, и она раскорячилась поперек узкой деревенской улочки. Я оглянулся лишь раз. Меня преследовали двое пеших, остальные кричали и махали руками.
Я опережал бегущих где-то на двадцать метров. Меня подстегивал страх не только за себя, но, главным образом, за детей. Ноги мои меня не подвели. Я добрался до своих снеготопов и, сбросив перчатки, быстро нацепил снеготопы на ботинки. Перчатки я позабыл в снегу. Двое были в шаге от меня, когда я двинулся в сторону леса по глубоким нехоженым сугробам. Они вязли в снегу, а расстояние меж нами тем временем быстро увеличивалось. Когда подоспели остальные, я уже достиг небольшого поля перед опушкой леса, ограждённого довольно высоким кустарником, за которым я прятался незадолго до начала своей вылазки.
Машина не смогла проехать по снегу. Люди с трудом продирались сквозь снежное поле. А мне нужно было как можно быстрее добраться до деревьев. Как жаль, что сегодня ясная ночь. Снегопад бы сейчас не помешал.
Преследование прекратилось. Видимо, они решили, что найдут меня днем. А может, устроят полномасштабную облаву на тех, кому удалось скрываться от них до сих пор. Нельзя сейчас возвращаться к детям.
Я очень устал, но не мог перестать двигаться вперед. На автомате переставляя ноги, я брел, уходя все больше на восток от нужного мне направления. Доберусь до речки, а там берегом пройду несколько километров вверх по течению. Возможно, удастся сбить преследователей со следа.
До пещеры я добрался спустя двое суток после начала погони, ночью. Мои ребятки были рады меня видеть. Они очень волновались, а потому разрыдались, когда я все-таки вернулся к ним. А уж как я был рад!
Мы перебрали все лекарства, что мне удалось раздобыть, прочитали все инструкции и принялись за лечение. Уже через пару дней детки пошли на поправку. И снова пошел снег. Хорошо, что мы, пока лечились, почти не выходили из пещеры. Снег замаскировал наше пребывание там как раз вовремя. Днем над нашим убежищем дважды пролетел вертолет, но вроде бы улетел ни с чем.
Мы таились внутри еще пару дней. Вертолет не возвращался. И никто к нам не пришел.
Единогласно мы приняли решение повременить с вылазками в ближайшие селенья. Нас могли вычислить. Лучше немного поголодать, чем попасться и быть расстрелянными или, еще хуже, порабощенными. До конца зимы оставалось немного. Февраль подходил к концу.
Все вроде бы было неплохо. Но меня не переставал мучить один вопрос: тот человек в поселке, который встретился мне поздно ночью и который выехал между мною и моими преследователями на своей старенькой «пятерке», кто он? Почему помог мне? Он вел себя явно не так, как все порабощенные. Как же ему удалось выжить среди них? Почему он рисковал, чтобы мне помочь? Как он там теперь?
Я рассказал детям о своем спасителе. Мы много вечеров провели в размышлениях: возможно ли жить среди глаз и ушей «Новоса» и оставаться собой. В итоге решили, что не будем рисковать и останемся здесь, в относительной безопасности и свободе. На неопределенное «пока»…
Весенняя история
В мир вновь пришла весна, неизбежно, неотвратимо, несмотря ни на что.
Солнечные лучи, уже почти по-летнему жаркие и яркие, переплетались с ещё по-зимнему холодящим ветерком. Дикий абрикос, под которым мой любимый бережно закопал моё тело, расцвёл и стал похож на слишком юную, робкую и по-детски наивную девственницу в подвенечном платье. Солнце и ветер нежно, но настойчиво гладили хрупкие белые соцветия, роняя на землю лёгкие лепестки.
Я никуда не ушла. Хотя моё тело уже больше полугода гниёт в земле, я не могу уйти. В мире творится хаос. Очень систематизированный, автоматизированный, хорошо продуманный хаос. Мать не может покинуть своих детей, когда им так нужна помощь. Даже если приходится существовать лишь так…
Я – просто мысль…
Я – просто долг, что не могу не выполнить…
Я – лишь душа, одна из многих, застрявших между этим миром и другим, недоступным для умерших, в эпоху тотального подавления свободного сознания.
Для осуществления коварного замысла по порабощению всей человеческой расы руководство корпорации под название «Новый мир» окутало нашу планету покрывалом из сети спутников, управляющих вживлёнными в человеческое тело приборами «Новос». Непроницаемое информационное поле не даёт душе умершего уйти в небытие. Теперь все, кто умер с момента полного запуска программы «Новос», вынуждены скитаться по этому миру неприкаянными душами безо всякой надежды обрести покой.