— Даже удивительно, что он остался жив.
— Мама не настолько жестока, к тому же старший его очень любит.
Заметив, что я закончила с обедом, Гани нахмурил брови и отставил чашку.
— Ты поела, так что теперь твоя очередь рассказывать.
Я вздохнула и скрылась за чашкой, поставив локти на стол.
— Булочник твой не сам придумал этот шантаж, им руководил Гиб, за что вчера и поплатился. Чего он хотел, не знаю, но прежде, чем я успела попасть обратно из Ултара в особняк, он убил троих слуг и ранил Милану. — допив чай, я поставила чашку. — Проведаю эту тварь в клетке, может что-то путное расскажет, а ты проверь особняк, всё ли в порядке и не нужна ли где-то помощь, особенно главной горничной.
Ганим сидел, поджав губы и сверля стол взглядом. Я чувствовала, как он корит себя за беспечность и за смерть людей. Встав, я подошла к нему и обняла, погладив по голове.
— Я тебе уже говорила раньше и говорю сейчас, ты не виноват, и лучшее, что сейчас можно сделать, это извлечь урок из ситуации и помочь тем, кто в этом нуждается.
Плечи парня расслабились, он кивнул и прикоснулся к моей руке.
— Спасибо.
Отпустив его, я развернулась и пошла в сторону подвалов.
Не знаю, на что рассчитывал создатель этого особняка, но помимо лабораторий с небольшими окнами под потолком и складами для провизии, в доме имелся еще один более холодный и неуютный подземный этаж с камерами для пленников. Я слышала об этом еще от слуг, пересказывающих друг другу байки о призраках в темницах, но не была удивлена, что нынешний хозяин когда-то здесь держал людей для темных ритуалов. К слову, зал для этих ритуалов тут тоже должен быть, но скрытый где-то за потайным ходом.
Надеюсь, я не слишком сильно повредила его сознание.
Оборотни достаточно сильные в этом плане, поэтому бояться нечего, к тому же хочу отметить, ты выполнила свою работу хорошо.
Я просто показала силу. Не слишком много я умею.
Но достаточно, чтобы защитить других.
Но я не собиралась никого защищать в этом мире. Я не совсем понимаю, как это вышло.
Так бывает, ты просто успела привыкнуть к этому окружению, это не плохо, только помни, никто кроме меня, тебе не сможет по-настоящему помочь. Они даже не представляют, через что ты проходишь и какую боль чувствуешь сейчас.
Ньярл… Я хотела всё спросить, почему я вижу твои сны?
Потому что твои ужасны, я их смотрю вместо тебя.
Я остановилась перед дверью камеры и замерла.
Спасибо, я не знала…
Тебе нужна информация и силы, а мне нужно тебя знать.
Отперев дверь, сделала шаг вперед. Тело ныло, всё нещадно болело и требовало немедленно лечь спать, но мне нужно было убрать чары, пока не пришел Каин. Не хочу, чтобы он знал о них — чем меньше я ему покажу, тем меньшим он сможет воспользоваться.
Оборотень, бледный как труп, лежал на старой металлической койке, укутанный парой одеял. Его руки и ноги были прицеплены к кровати, а сам он спал беспокойным сном, дергаясь, пытаясь закричать и тяжело дыша. Подойдя к Гибу я прикоснулась к его лицу и словно паутинную маску стянула своё наваждение. Мужчина тут же замер и, резко вздохнув, открыл глаза, дернувшись в постели.
— Сэ-эра?!
— Да, это я.
Он снова дернулся, попытавшись то ли сесть, то ли дернуть рукой, но поняв, что тело сдерживают цепи, задрожал.
— Он снова придет, нет, выпусти меня Сэра, прошу.
— Он не придет, если ты будешь паинькой. Расскажи мне кто и зачем подослал тебя в особняк.
— Нет-нет-нет, ты не понимаешь, тот человек он… он ужасен, так больно, и я в чужом теле, я ничего не мог сделать.
— Гибрис, это всего лишь сон. Сейчас ты проснулся и должен ответить на мои вопросы, иначе я отправлю тебя обратно в тот кошмар.
Гиб дико взглянул на меня и, кажется, обретя остатки былой заносчивости, оскалил клыки.
— Посто-ой, я вспомнил, я припоминаю, твои глаза, эти жуткие глаза.
— Да, Гиб, а теперь ближе к делу.
— Что ты со мной сделала, чертовка?! Почему ты меня не убила?! Зачем эти издевательства?! Раз за разом, он делал это со мной! Что за адская пытка?!
— Это всего лишь воспоминание, блохастый, кто-то даже зовет это любовью. Добро пожаловать в мой мир.
Оборотень замер, вглядевшись в мои руки, а затем и шрамы на шее.
— Не может быть, ты…
— Давай ближе к делу.
— Подожди, если он… если Каин с тобой такое делал, ты… ты можешь обратиться к светлым, они защитят тебя, спрячут. Освободи меня, и я помогу тебе уйти отсюда.
— О, боги, только твоей жалости мне здесь не хватало. Это было давно, с тех пор я научилась защищаться, ты разве забыл? — Я ткнула пальцем в рану от золотого копья, так что оборотень взвизгнул и зарычал от боли. — У меня не так много терпения, слушать нытье бабника, убившего моих слуг.
Гиб сжал зубы и усмехнулся.
— Не-ет, я расскажу тебе всё, только если ты пойдешь со мной, иначе мне лучше сдохнуть.
— Ты всё еще полагаешь, что смерть страшнее всего на свете? Видимо, тебе было мало.
Подставив табуретку к кровати, я села и снова начала напевать песню.
Гибрис попытался закричать что-то, закрыть уши, но всё равно провалился в мой старый кошмар. Отстраненно наблюдая за тем, как упорно мужчина пытается отбиваться, сыпя проклятьями и подвывая, я допела последний куплет. Гиб снова пришёл в себя, тяжело дыша и расцарапав выступившими когтями матрас.
— Ну что ты расшумелся, ты же не пережил это в жизни, ты лишь видишь очень реалистичные сны. С твоей головы и волосок не упал.
— Прошу, не надо, больше не надо. — по его щекам пролегли дорожки слёз.
— Хм-м, ну может это действительно слишком жестоко… дай подумать. О, ты когда-нибудь насиловал девушек? Тащил их в койку силой, и всё такое?
Глаза Гибриса расширились, он в ужасе посмотрел на меня, не дав ответа, но я и так чувствовала, что была права. Его чувства не были для меня секретом.
— Ну что ж, тогда извини, ничего не могу поделать.
Паника, гнев и страх затопили сердце оборотня, он попытался разорвать цепи, чтобы добраться до меня, пока я не запела вновь.
— Что ты такое?! Ты чудовище!
— Она моя дочь. Пожалуй, этого факта тебе хватит.
Чья-то рука легла мне на плечо, сжав его. Ноздрей коснулся запах хвои, дерева и вина. Я удивленно повернулась к стоящему позади Каину. Он всё еще был в пальто, видимо, прилетев сюда сразу, после прибытия в дом.
— Здравствуй-те.
— Здравствуй Серафина, извини, что так долго добирался к вам. В Кадате возникли трудности, полагаю, из-за друзей этого молодого человека.
Оборотень усмехнулся и снова оскалил клыки.
— Жаль они вас не добили.
— Серафина, ты не оставишь нас?
Я кивнула и, встав с табуретки, вышла из камеры. С каких пор он мне отец? Что вообще задумал этот некромант? Меня одолевали неприятные предчувствия, и снова раздражал факт того, что я меньше всех знаю о происходящем вокруг.
Тернии
Ожидая Каина в его кабинете, я прокручиваю в голове прошедшие дни. Всё это время я будто пряталась от нового мира в особняке, узнавала о новом только по рассказам других людей и размышляла больше о прошлом, нежели о будущем. Новый мир и проблемы не просто постучали в дверь, скорее выбили ее и заставили разбираться с ними здесь и сейчас, и я совсем не знаю, чего стоит опасаться, пока эта опасность не отрастит клыки.
Одна из горничных принесла в кабинет чай, уточнив, что хозяин скоро поднимется. Поразмыслив еще немного, я разожгла камин и, с ногами забравшись в кресло, стала пить чай. Если он задержится, то сам будет сидеть и ждать, пока я найду брата и с его помощью обновлю все повязки. Я подняла голову и посмотрела в окно, на небе ни единого лучика солнца, плотной стеной идет дождь. Боги, как же я хочу спать, как же у меня всё болит…
— Манеры, я смотрю, ты так и не выучила. Что за одежда на тебе? И поза в кресле, будто ты нищенка на паперти.
Каин прошел к камину и, бросив пальто на спинку, сел в кресло. Поморщившись, я налила чай и ему.