Судья: А вообще какая ваша специальность?
Бродский: Поэт, поэт-переводчик.
Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
Бродский: Никто. (Без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?
Судья: А вы учились этому?
Бродский: Чему?
Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят… где учат…
Бродский: Я не думал… я не думал, что это дается образованием.
Судья: А чем же?
Бродский: Я думаю, это… (растерянно)… от Бога…
Судья: У вас есть ходатайства к суду?
Бродский: Я хотел бы знать: за что меня арестовали?
Судья: Это вопрос, а не ходатайство.
Бродский: Тогда у меня нет ходатайства.
Бродский закончил только восемь классов, потом пошел работать, чтобы поддержать семью. Уже в вынужденной эмиграции выучил английский язык и преподавал в американских университетах. Он писал по-английски эссеистику, переводил на русский Стоппарда и на английский стихи Набокова и Цветаевой. Но стихи его по-английски не звучали, потому что в англоязычной поэзии уже давно рифмованные стихи бывают только для детей. А он не мог писать нерифмованные. Но эссеистика его на английском была совершенно блестящей, и совершенно роскошным был необыкновенный словарный запас.
В 1987 году Иосифу Бродскому дали Нобелевскую премию по литературе с формулировкой: «за всеобъемлющее творчество, насыщенное чистотой мысли и яркостью поэзии»[32].
Судьба сталинских чекистов
5 марта 1953 года умер Сталин, и в тот же день было упразднено Министерство государственной безопасности. Все подразделения этого министерства вошли в МВД, и было создано единое министерство под руководством Лаврентия Павловича Берии.
Берия исполнил свою мечту: он воссоединил разделенное Сталиным ведомство, вернул себе все, что ему когда-то подчинялось. Маленков, Берия, Молотов, Булганин, Каганович и Хрущев знали, что никаких шансов на выздоровление у вождя нет, и все распределили заранее, чтобы провести необходимые решения сразу после его смерти – прежде чем кто-либо опомнится. Формально Маленков сказал, что «поскольку Иосиф Виссарионович тяжело болен и в ближайшее время он не вернется к руководству правительством, мы должны принять организационные меры».
Так Берия объединил два министерства – Министерство госбезопасности и Министерство внутренних дел – в единое ведомство, и все оставшееся до своего падения время он руководил этим огромным монстром. Это продолжалось недолго: Берию арестовали, так как он сделал огромную ошибку, не приняв всерьез Хрущева, который занял пост Первого секретаря ЦК, формально сосредоточившись на партийных делах.
Сталин был и секретарем ЦК, и Председателем Совета Министров. На самом деле все это не имело ни малейшего значения, потому что как бы ни называлось учреждение – Государственный комитет обороны, ЦК КПСС, Совет Министров – все решения принимались в кабинете Сталина, это были его решения. А оформлял он их действительно по-разному. После войны ему понравилось оформлять все решениями правительства.
А в партии думали, что это делалось в развитие ленинских традиций, поскольку Ленин был председателем Совнаркома, а не секретарем ЦК. Поэтому Маленков тоже продолжил эту традицию, взял себе должность Председателя Совета Министров и отказался от должности секретаря ЦК, поставив лидером партии Хрущева. Это была стратегическая ошибка Маленкова. Он думал, что если он садится в кресло Сталина, он и будет Сталиным. А чертами характера сталинскими он, к счастью для всех, не обладал.
Берия же, объединив под собой Министерство внутренних дел и Министерство госбезопасности, усилил свои позиции. Кроме этого, он был еще и первым заместителем Председателя Совета Министров СССР, членом Президиума ЦК, маршалом и так далее. А главное – он знал цену Маленкову и не придавал большого значения тому, что тот занял такой высокий пост. Берия понимал: у него в руках МВД и, следовательно, в руках вся страна.
Конечно, он думал о первых ролях в стране и не видел никаких препятствий: один грузин уже был генеральным секретарем, почему второму не стать? Но все-таки он был чекист, эмвэдэшник, строго говоря, не совсем тот человек, который должен был стать во главе страны. Поэтому он не спешил. На тот момент МВД дало ему возможность держать в руках остальных членов Президиума, и он стал вынимать по одному компрометирующие их дела. Для начала он достал дела, к которым сам не имел никакого отношения, дела, которые велись после того, как Сталин убрал его из аппарата внутренних дел. К этим делам не имели отношения и остальные руководители, поделившие власть. Но зато они поняли, что он в любую минуту мог вытащить любое дело и любого обвинить в пролитой крови.
32
В главе использованы материалы выступления на радио «Эхо Москвы» Натальи Ивановой, первого заместителя главного редактора журнала «Знамя».