Прошло восемьдесят лет, прежде чем они смогли покинуть свое убежище, и более двухсот – пока не отскоблили по сантиметру въевшуюся в стены радиоактивную пыль.
«И теперь получается, – подумал 19—й, – что все это время над нами росли деревья и светило солнце? Что мы не летели никуда? И что там, наверху, сидели у экранов люди, которым стоило лишь нажать на кнопку…»
– По-моему, – произнес он, – аморальна сама идея полета. – Нужно быть палачами, садистами, чтобы такое проделать.
Грохот оборвался, и наступила тишина. Затем зашуршал, осыпаясь, песок, и из тоннеля, пятясь, выбрался робот и отъехал в сторону, освобождая дорогу. Дорогу на Землю.
19—й направился вперед. Пол в коридоре, пробитом в скальном грунте, круто шел вверх, так что иногда приходилось помогать себе руками. Вдобавок у 19—го возникло очень неприятное чувство, а именно, что все эти тонны мергеля у него над головой сейчас просядут… Он встряхнулся, прогоняя наваждение.
После того как он поднялся метров на пятнадцать, путь неожиданно преградила сплошная стена сплетенных корней. Подчиняясь приказу компьютера, робот пробил шахту в камне, но оставил закрывающий вход слой дерна.
– Внимание, – произнес 19—й, – я выхожу.
Он снова поправил телекамеру, затем размахнулся и ткнул преграду кулаком. Сопротивление оказалось на удивление слабым. 19—й высвободил руку – и в пробоину хлынул солнечный свет. Тогда он изо всех сил рванул упругий ковер на себя…
Тоннель выходил на горный склон, заросший травой и редким кустарником. В траве были разбросаны разноцветные пятна цветов. 19—й поднял глаза – и впервые в жизни увидел небо. По небу плыли облака, и все это великолепие находилось гораздо выше, чем он предполагал.
Внизу, у подножия горы, была долина, заросшая лесом. А выше и правее сияли нестерпимым блеском горные вершины.
– Справа! – донеслось из наушников.
19—й стремительно обернулся. Метрах в двадцати от него сидел небольшой рыжий зверек с тонкой мордочкой и длинным пушистым хвостом.
– Лиса, – выдохнула 113—я. – Живая лиса!
– Зато людей тут нет, – произнес 19—й, – и я не вижу никаких следов их деятельности. Попробуйте выпустить сокола. – На небо он старался не смотреть – с непривычки сильно кружилась голова. Смотрел на лису.
– А что, это идея…
Соколом назвали созданный техниками звездолета робот-разведчик, по сути, летающую кинокамеру. Внешне он был неотличим от земной хищной птицы, хотя, конечно, использовал другой принцип полета.
Он вылетел из люка словно коричневая молния (лису как ветром сдуло) и сразу же круто пошел вверх. Ионный двигатель работал почти бесшумно. 19—й, поколебавшись, уселся на землю, у входа в тоннель, и, достав из заплечного кармана скафандра экран, пристроил его на коленях.
Сокол уже закончил набор высоты и теперь двигался по расширяющейся спирали, в центре которой находился корабль. По экрану проплывали горные склоны, чередующиеся с долинами, затем пошла степь, пересеченная множеством речек. На юго-востоке стояли горы. Внизу, у самого подножия, их склоны были покрыты лесом, затем лес становился все ниже, а там сдавалась и трава, уступая место леднику, пронизанному многочисленными трещинами и питающему ручьи и речки, кажущиеся с высоты тонкими линиями. И никаких признаков человека.
– Не так я себе все это представлял, – произнес 19—й. – По идее, здесь, наверху, должен стоять институт, исследующий нас, иначе зачем был нужен сам полет? И потом, должен же быть кто-то, кому можно в морду плюнуть…
В наушниках раздался голос 84—го, одного из старейших членов экипажа.
– «Полет», – усмехнулся он.
– Полет, – упрямо повторил 19—й, – он и был полетом. Для нас по крайней мере да. Мы летели к звездам. А что до тех, кто нас в этот полет отправил, не думаю, чтобы их мнение меня особенно интересовало.
– Боюсь, – отозвался 84—й, – что столь же мало их будет интересовать и наше мнение. Как, кстати, и мы сами. Ведь в самом деле, какие исследования можно проводить в течение восьмисот лет? Я склонен думать, что о нас вообще забыли. За ненадобностью. Слишком уж пусто вокруг.
– Как это забыли?! – возмутилась 113—я. – Мы же живые люди и находимся здесь, кстати, по их милости.
– Это только в сказке человек отвечает за тех, кого он приручил, – возразил 84—й. – А в жизни… Вы-то небось ждали, что к выходу из тоннеля примчится толпа в белых халатах и все с цветами и прочим хлебом-солью?
– Ну знаешь! – возмутился 19—й. – А почему в таком случае им бы не выпустить нас отсюда?