«Наверное, она меня просто проверяет».
Может быть и так, а может быть… А что, собственно, может быть? На дворе 2061 год. Пережитки прошлого… Да нет, быть не может.
«Или она права, и я правда неадекватно воспринимаю действительность».
Думать о вчерашнем разговоре Павлику не хотелось категорически, но он себя заставлял. Подсознание сопротивлялось изо всех сил, отвлекаясь то на монументального Кастро, отлитого в тридцатых годах неутомимым Церетели, то на сверхпроводящие рельсы.
Собственно, никакого подвига от начинающего кинематографиста не требовалось – просто очередная серия бесконечного «Пионера Пети», сколько их уже снято? – была поручена именно ему. Набросать сценарий. Найти хорошего сценариста – из числа тех, что согласятся работать с новичком, конечно. Впрочем, у Павлика были некоторые идеи на сей счет. Организовать съемки… Короче, обеспечить полный цикл работ, и выдать на выходе готовую серию – сорок пять минут трехмерного «слабосвязанного действия». Под слабосвязанным не имелось в виду ничего плохого, а только то, что серии «Пионера Пети» использовали общих героев и идеи, но не обязаны были выстраиваться в единую «связанную» от серии в серию историю. Очень удобно, если сценаристов много, но именно из-за сценария они с Леной впервые и поссорились.
Вспыхнули и погасли сигнальные огни, и Павлик поспешно сделал шаг назад, хотя и находился далеко от ограничительной линии. Тормозящий поезд создает мощные помехи, и если стоять слишком близко, запросто может вызвать сбой в распознавателе, или, скажем, в записной книжке.
Поезд не заставил себя ждать – зализанный силуэт гигантской змеёй скользнул мимо, практически бесшумно, лишь порыв ветра взъерошил волосы стоящих на платформе людей. Павлик усмехнулся, заметив наклеенный на скошенном назад лобовом обтекателе кабины машиниста уловитель – полосу вязкой пластмассы, призванную перехватывать висящий над рельсом мелкий металлический мусор. На плакаты, значит, уже не надеемся. И правильно.
Двери плавно скользнули в стороны, едва поезд остановился. Ни турникетов, ни контроллеров, разумеется, не было – раз ты попал на перон, значит, имеешь право здесь находиться. Павлик слышал от родителей про так называемых «зайцев», но принцип агрегации… Юноша фыркнул, представив, что кто-то сейчас может проехать, не заплатив. Со стыда помрет раньше. Хотя… В сущности, то, что сказала Лена, это ведь то же самое…
– Сценарий, – сказала Лена, – хороший сценарий, написанный умным – я подчеркиваю, умным – сценаристом, должен начинаться со слов «это лето в Сочи выдалось теплым и солнечным». Не упусти свой шанс съездить на море.
– Зачем мне в Сочи? – не понял Павлик. – На олимпийскую воронку смотреть? Да и не разрешат в Сочи снимать, там фон еще слишком высокий.
– Это цитата, – отмахнулась Лена. – Забудь про Сочи, пусть будет Ялта. В Ялте даже лучше, там никогда не проводили никаких олимпиад.
«Я, наверное, просто медленно соображаю», подумал Павлик, бредя между рядами кресел. «Я даже не сразу понял, о чем она говорит».
А потом они поссорились. Нет, что значительная часть граждан предпочитает жить, не напрягаясь, Павлик знал. Как знал и то, что принцип агрегации потихоньку уменьшает их количество – трудно ведь так просто жить, когда можно жить ярко и интересно. Но Лена…
«Наверное я романтик. Или идиот.»
Его кресло оказалось у окна, что, в общем-то, было неплохо. Соседями оказались двое, а последнее, четвертое, место так и осталось пустым.
Сначала пришел высокий пожилой дядька в комбинезоне – в этом году вошли в моду деловые комбинезоны, хотя, на взгляд Павлика, это было все равно, что рабочие пиджаки и галстуки. Есть одежда для того, чтобы чинить вездеход, а есть – чтобы сидеть перед подчиненными, и путать эти два стиля, на его взгляд, было неправильно.
Второй сосед прибежал, запыхавшись, буквально перед самой отправкой поезда, и был он полной противоположностью первого. Толстенький лысый коротышка (и в костюме). Плюхнувшись на свое место, он первым делом извлек из кармана платок, и тщательно вытер лысину. Вопросительно посмотрел на соседей по путешествию, мол, ну как? Затем улыбнулся, и поклонился, причем сразу стало ясно, что делает он это искрене.
– Здравствуйте, уважаемые соседи! – торжественно произнес дядька, и Павлик поймал себя на том, что улыбается, попав под влияние харизмы своего попутчика.
В этот момент поезд тронулся, разгоняясь до сумашедшей скорости, замелькали за окном колонны, затем кусты зеленой полосы, дома…