Девочку воспитывала в хунаньской деревушке ее бабушка по материнской линии. Бабушка перед гробом спела хунаньскую песню и прочла молитву об упокоении души. Пожилая женщина запиналась после каждого слова, мелодия была очень грустной, и она пела так, что прямо сердце разрывалось…»
Когда Чжан Тун дочитал репортаж с похорон, то тоже залился слезами. Они не смогли решить, нужно ли их семье пойти на похороны малышки. Им хотелось проводить бедняжку в последний путь, но они боялись, что родители девочки сорвутся и может произойти невесть что. Однако семья девочки очень удивилась, что из семьи Го на похороны не пришел ни один человек, и еще сильнее их возненавидела.
Чжан Тун нашел на другом развороте еще одну статью, имеющую отношение к Го Юню. Один журналист связался с тем самым зазывалой, что звонил в редакцию, и вместе с ним еще раз проехался по маршруту Го Юня. А после было напечатано мнение читателя, который сомневался в достоверности сведений, предоставленных свидетелем, ведь за такую информацию редакция платила деньги, кроме того, свидетель подставлял себя и коллег по цеху.
Дальше шло объяснение самого зазывалы. Он сказал, что зазывает пассажиров на вокзале уже много-много лет, но всего лишь берет долю у водителей нелегальных автобусов, отродясь не сделал никому ничего худого и всегда поступал по совести. Го Юнь совсем молоденький, приехал в Гуандун на заработки, а в итоге лишился жизни, очень и очень жалко. Промолчать – это пойти против совести. Только потому он и разоблачил своих же коллег, которые в погоне за деньгами сгубили чужую жизнь.
Чжан Туну показалось, что этому человеку нельзя до конца верить, сейчас народ запросто истории сочиняет. Но полиция никак не отреагировала, а ведь это какая-никакая зацепка. Остается придумать, как рассказать старикам. Страшновато, хотя их тревога уже бесполезна, сына-то не вернешь, но они все равно будут горевать. Нужно поразмыслить, как им преподнести.
16
Наконец появилась и девушка Го Юня. Один журналист, уроженец Гуйчжоу, через земляков как-то утром добрался до нее, и она согласилась на интервью.
«Я сейчас в расстроенных чувствах, не хочу ничего с вами обсуждать».
После гибели Го Юня Ян Пин два дня не могла поверить, что это правда, пока в газете не опубликовали фото. Да, это его крупная голова, его чуткие и умные глаза, которые почти каждый день смотрели в ее глаза, и девушка читала мысли и ощущала сильную и искреннюю любовь, которая светилась в его взгляде. Она тогда начала рыдать прямо с газетой в руке.
«Я проводила его на поезд до дома и думала, что он скоро вернется. Представить не могла, что он умрет!»
Девушка сказала, что они с Го Юнем земляки, из одного уезда, познакомились на работе в Шэньчжэне. Завод, на котором трудилась Ян Пин, располагался в шести-семи остановках от завода, где работал Го Юнь. Как только у парня появлялось свободное время, он садился на автобус и ехал к ней, стоял у ворот и ждал, когда она закончит работу. Он водил ее гулять, покупал всякие вкусности, веселил ее.
Го Юнь каждый месяц зарабатывал больше тысячи юаней, а Ян Пин – всего несколько сотен. Они встречались два года и планировали пожениться. Ян Пин очень сожалела, что они так и не съездили в гости домой к Го Юню и она не знакома ни с кем из его родных. Журналист предложил приехать к ней домой, на что Ян Пин закричала: «Ни в коем случае! Меня убьют!» Дело в том, что ее родные не в курсе, что у нее роман с Го Юнем. Судя по тому, как девушка взволнованно бормотала, журналист пришел к выводу, что она беременна и носит под сердцем плоть от плоти Го Юня.
Ян Пин сказала, что Го Юнь был очень бережливый и работящий. Он в основном не тратил ни копейки из заработанных денег, разве что приглашал друзей поесть.
«По жизни он относился ко мне, как к младшей сестренке. Он на меня полагался, я была смыслом его жизни. Он все мне отдавал, и мы мечтали о будущем вместе. Он всей душой хотел построить дом и взять меня замуж. Мы были опорой друг для друга…
В эти дни я прокручиваю то, что мы пережили вместе, словно кинопленку в голове, скучаю по нему, хожу в те места, где мы вместе бывали… и каждый день плачу…
Я планирую уволиться и вернуться домой, хочу спокойно пожить хоть какое-то время. Номер телефона тоже поменяю. Мне хочется одного – вернуться под крылышко к маме с папой. Поеду ли я потом снова на заработки, сложно сказать. Родные меня опекают, называют Ласточкой. Мне хочется вернуться в спокойную деревеньку, погулять, посмотреть, послушать добрые слова из уст родителей, возможно, тогда я смогу забыть все свои беды. Но Го Юня я до конца жизни не забуду… Я его люблю, но… но его больше нет… он меня оставил одну-одинешеньку-у-у…»