Девочка по имени Лю Шиши высокомерно выпятила губки и смерила судью взглядом, всем видом показывая, что тут и смотреть не на что:
– Твой отец такой тощий, он не такой красивый, как мой!
Чжао Тяньи сказал:
– Вот придет твой отец, пусть другие решат, кто из них красивее!
Чэнь Цзэво гладил сына по голове, то бледнея, то краснея:
– Ну разве так можно? Вам бы следовало соревноваться, чьи оценки лучше!
Пока он это говорил, Лю Шиши вскочила. В класс вошел мужчина, и она повернулась к Чжао Тяньи:
– Хм! Вот и мой папа!
При виде вошедшего сердце Чэнь Цзэво упало, он пришел в замешательство. Отец девочки подошел, взял ее за руку и, увидев Чэня, засмеялся и сказал:
– Цзэво, ты тоже пришел на родительское собрание?
Чэнь Цзэво ответил:
– Начальник Лю, это ваша дочка? Такая милая! – Потом добавил: – Вы лично ходите на собрания!
– Дочь приказала, чтоб сегодня обязательно пришел, потому что она будет с одноклассником меряться, чей папа красивее. Я не посмел не явиться.
Лю Шиши произнесла:
– Пап, он и есть отец Чжао Тяньи! Это он будет с тобой соревноваться, кто красивее!
Начальник Лю расхохотался:
– Естественно, он красивее!
Чэнь Цзэво покраснел:
– Начальник Лю…
Тот ответил:
– Цзэво, здесь у нас один статус – родители.
Затем спросил:
– Твоя фамилия Чэнь, а у сына – Чжао. У него фамилия матери? Насколько я помню, твою жену зовут Ду Мэй, она ведущий журналист ежедневной газеты «Наньго».
Чэнь Цзэво пришел в замешательство:
– У меня фамилия моей матери, а сыну я дал фамилию своего отца.
В этот момент вошел учитель. Оба мужчины уселись и начали его слушать.
Пока шло собрание, сгустились сумерки. Чэнь Цзэво попрощался с начальником Лю и вышел вслед за ним. По пути домой сын выглядел недовольным:
– Ну ты же явно красивее отца Лю Шиши!
Чэнь Цзэво сказал ему:
– Следует быть поскромнее. Скромность – это добродетель.
Ду Мэй уже была дома, когда они вернулись домой, а няня приготовила еду. Чэнь Цзэво спросил жену, успешно ли прошло интервью. Он переживал за нее и поэтому произнес:
– Ты же уже начальница! Такие дела нужно было поручить кому-нибудь из молодых подчиненных.
Ду Мэй ответила, что она брала с собой молодого журналиста, но тема серьезная, поэтому она решила взяться за нее сама.
– Я за твою безопасность волнуюсь! – сказал Чэнь Цзэво.
От такого его беспокойства на душе у Ду Мэй стало тепло. Они познакомились на работе. Тогда Чэнь Цзэво первый раз выступал в роли председательствующего судьи, а дело вызвало немало споров в обществе. Ду Мэй же была ведущей журналисткой отдела городских новостей и приехала на суд, чтобы потом взять у него интервью. Именно так начались их отношения. Надо сказать, что Ду Мэй первая пригласила Чэнь Цзэво на свидание, потом – второй раз, после чего сказала ему:
– Ни одно дело не следует делать больше трех раз. Я уже дважды приглашала тебя, в следующий раз – твоя очередь.
Так и произошло. При встрече они много обсуждали самые актуальные новости. Ду Мэй долго занималась социальными проблемами и немало повидала трудностей и невзгод низших слоев общества, с которыми она никогда до этого не сталкивалась. Она выросла в семье начальника. Ее мать работала в правительственном учреждении на невысокой должности, на пенсию она ушла, будучи начальницей отдела. А вот отец до сих пор был большим начальником. Знания о трудностях жизни Ду Мэй черпала из книг, она и не предполагала, что реальность превзойдет ее воображение. Поэтому она, горя энтузиазмом, подбадривала обиженных и пострадавших, призывала всех помогать им. Ее эмоциональная позиция была похожа на позицию выросшего в деревне Чэнь Цзэво. Кроме того, он изо всех сил старался быть хорошим судьей, так как нес на себе груз вины. Чем больше они с Ду Мэй общались, тем больше понимали, насколько они похожи по характеру, и постепенно полюбили друг друга. Когда их чувства уже нельзя было скрыть, Чэнь Цзэво впервые отправился на встречу с будущими тестем и тещей. Мать Ду Мэй была против того, чтобы дочь выходила замуж за деревенского парня, а отец спросил, что ей нравится в ее избраннике. Ему казалось, что Чэнь Цзэво слишком сдержанный и осмотрительный, поэтому никогда не совершит ничего выдающегося. Ду Мэй ответила, что ей нравится, что у Чэня есть представление об искуплении. У китайцев редко встречаются мысли о прощении, а у него они есть. Поэтому ей кажется, что он – человек глубокий, обладающий чувствами, и он достоин ее любви. Отец попросил ее привести пример, чтобы пояснить свои слова. Она рассказала, как однажды делала репортаж о старике, который упал на дороге, потому что закружилась голова, и никто из прохожих не подал ему руки, не помог подняться, и даже в полицию или по номеру 120 не позвонили. Таким образом, было упущено драгоценное время, и старик умер. В своей колонке Ду Мэй начала общественное обсуждение этого случая. Многие ученые, известные и простые люди выразили свое осуждение такого безразличия. Ду Мэй брала по этому вопросу интервью и у судьи Чэнь Цзэво. Он же считал, что хотя безразличие и нельзя прощать, но ни у кого нет права осуждать тех прохожих, потому что каждый из нас в определенных обстоятельствах может стать одним из них. Поэтому у нас нет причин с высоты своей морали порицать других, делая вид, что к нам это не имеет отношения, просто нам повезло больше, чем тем прохожим, и все. Ду Мэй сказала, что была потрясена этими словами. До этого она считала, что если бы оказалась среди тех прохожих, то точно протянула бы руку помощи старику, но Чэнь Цзэво ответил, что это – всего лишь ее предположение. Он предложил ей почитать книгу американского философа Джона Дьюи «Человеческая природа и поведение», в которой как раз и говорится о подобной «моральной удаче»[32]. Отец Ду Мэй смотрел на одухотворенное лицо дочери, выражавшее гордость, когда она рассказывала ему все это, и понимал, что она сильно любит Чэнь Цзэво. Тогда он сказал, что уважает выбор дочери.
32
Моральная удача (Moral luck) – термин, введенный в современную философию Томасом Нагелем и Бернардом Уильямсом. Они подчеркивали эмоциональную природу мотивации поступков людей. Так, например, стыд и угрызения совести являются моральными реакциями человека на возникающие ситуации, в которых он участвует. Моральные чувства зависят от ситуации: одни и те же поступки могут вызывать у совершившего их человека стыд и угрызения совести, а могут не вызывать – все зависит от того, насколько «повезет» ему с внешними обстоятельствами.