Довольный тем, что сумел настоять на своем решении, Камрин сказал, прижимая Ангелу к себе:
– Это самое правильное, поверь мне – Когда же ты поймешь, что без тебя я не могу представить свое существование?
– Я это уже поняла.
– Издеваешься. Выходит, раньше я тебя меньше любил?!
– Ну что ты, – ласково промурлыкала она. – А вот скажи мне, кого бы ты хотел, сына или дочку? Наверное, сына?
Камрин мечтательно улыбнулся:
– Если честно, дочку. Я бы назвал ее твоим именем – Ангела. Я уже представляю ее: такие же светло-серые глаза, длинные ресницы, нежное лицо…
– А мне хотелось бы мальчика, чтобы был похож на тебя!
– Будет, любовь моя. У нас будет много детей. Ты поправишься, и все встанет на свои места. Скоро будет бегать много Камринов, Ангел, и они будут называть своих детей нашими именами, – и, поцеловав ее в губы, Камрин заметил слезы в глазах любимой.
– Ты плачешь?
– Нет, это от радости. Ты правильно сказал, все встанет на свои места. И будут бегать Ангелы, Камрины, Афры, Тавыны, Фенероны. Почему бы и нет? Не зря же говорят: время – великий доктор.
– Я рад, что смог тебя переубедить. Сейчас каждая минута дорога. Ты спасла меня, а я спасу тебя, я найду выход, обещаю. Теперь встанем и пойдем, ты меня будешь учить, но только управление будет у меня.
– Хорошо, но, учти, с одним условием.
– Каким?
– После твоего поцелуя, – и он, поцеловав ее, продолжил: – Когда вернемся, такие условия будут существовать и дальше.
Камрин оказался способным учеником. Запоминал все, что показывала ему Ангела, и вполне уверенно отвечал на проверочные вопросы, радуясь, как ребенок точным своим ответам.
Но Ангела была со своими мыслями далеко. В душе ей очень хотелось остаться рядом с ним и никогда не покидать любимого, но мысль о том, что симптомы болезни будут нарастать, и она уже окажется не в силах помочь его планете, не давала ей покоя. И за бессмысленную смерть ее душа мучилась бы.
– Ангела! – голос Камрина вырвал ее из раздумий. – Что с тобой, тебе плохо? Пойдем, ты полежишь, отдохнешь, а я приготовлю чего-нибудь горячее. Утром кроме молока ты ничего не ела.
– Да, на сегодня хватит. Камрин, скажи, что любишь меня!
– Конечно, люблю, моя радость. Тебя, и только тебя на всем свете, во всей Вселенной!
– Обними крепко, но лучше не целуй, так как, кто его знает – вдруг болезнь может передаться, – она отстранилась. – И поклянись, что если болезнь возьмет верх, обещай: ты женишься на Афре. Лучше жены ты себе не найдешь. Главное, ты должен продолжить род христосцев, ваш народ не должен исчезнуть из этого мира – это святой долг каждого из вас. Обещай мне!
– И не думай! Как я могу жениться на другой?! Моя душа любит только тебя, тебя. Не забывай об этом никогда, мои слова вдохновят тебя, и ты поправишься!
Ангела нежно обняла его, но тут же сделала вид, что покачнулась:
– Что-то мне плохо, любимый. Принеси мне пригоршню снега, лоб горит…
– Давай лучше выйдем вместе на свежий воздух, тебе легче будет дышать.
– Нет, я тут прилягу. Сделай мне на голову холодный компресс, – но, заметив на себе подозрительный взгляд, продолжила: – Что с тобой, чего боишься?
– Боюсь, что ты обманешь меня.
– Милый, о чем ты? Управление ведь у тебя на руке! Без него я не смогу закрыть дверь. Пожалуйста, любимый, сделай мне компресс, меня опять в жар бросило, – и, обхватив голову руками, она начала стонать.
Камрин заторопился.
– Я мигом, – крикнул, выскочил наружу он и наклонился, чтобы зачерпнуть снегу, но тут же услышал позади себя тихое жужжание сервомоторов – люк космолета закрывался.
Камрин понял, что Ангела его провела. Он кинулся к кораблю и стал изо всех сил бить кулаками и ногами по металлической обшивке аппарата.
– Открой, Ангела! Не поступай со мной так! Я умоляю тебя, открой, слышишь, открой!.. Ты думаешь, я смогу без тебя жить? Если ты не откроешь, я на твоих глазах брошусь со скалы. Ангела, дай возможность быть рядом, вместе примем смерть – так будет честно!
На мгновение опомнившись, Камрин начал тыкать кнопки ручного пульта, но было уже поздно – Ангела сразу же заблокировала внешнее управление люком. Слезы душили ее, а на прощальные слова не осталось ни физических, ни психических сил, да и все было уже сказано.
Камрин продолжал колотить по обшивке:
– Я тебя слишком люблю, чтобы дать согласие на твою смерть! Слышишь, не делай этого!..
Корабль с тихим свистом медленно, чтобы не ударить юношу, поднялся на несколько метров, а потом рванулся ввысь и почти моментально пропал из вида. Камрина воздушной волной отбросило на мягкий снег.
17
Нервное потрясение почти полностью лишило его сил. Обнимая следы от опор корабля, оставшиеся в снегу, он горько повторял:
– Ангела, моя Ангела…
Вскоре начало темнеть. Но Камрин не собирался уходить. Он привалился спиной к большому валуну, громоздившемуся неподалеку от того места, где стоял космолет, и невидящим взглядом смотрел в верх, на загорающиеся звезды, словно надеясь, что Ангела передумает и вернется.
Эта ночь прошла в мучительной тоске и ожидании следующего дня, но Ангелы не было и на второй день. Одна-единственная мысль о том, что она не вернется, доводила Камрина до сумасшествия. Он ничего не ел и не пил, метался по пещере и не находя себе места. Наверное, эти два дня стоили Камрину многих лет жизни – в его черных волосах появилась седина.
На третий день Камрин вскарабкался на отвесную скалу, откуда он когда-то показывал Ангеле окрестности. Теперь его окружало одиночество, внизу зияла бездна, наверху – небесный простор голубого неба, вдали – холодный лес, уходивший к не менее холодному океану.
Он хотел броситься вниз и разом покончить с мучениями, в надежде увидеть любимую в другой жизни, но вдруг словно услышал голос Ангелы. Любимая просила его:
«Камрина, не совершай безрассудства! Ты нужен своему народу, помни об этом!»
Он резко обернулся – на мгновение ему показалось, что Ангела вернулась и сейчас стоит позади него, но скала была пуста. Только его следы неровной цепочкой темнели на свежем снегу, укрывавшем все вокруг.
Камрин судорожно вздохнул и, словно лунатик, деревянно переставляя ноги, побрел вниз.
Ангела навсегда покинула планету Земля и теперь держала путь на планету Аури.
18
Шли дни, недели. Бедная старушка, заждавшаяся своего доброго ангела, решила его поискать:
– Настя останься с братом, а я с Богданом пойду в горы, поищем неземного ангела. Чует моя душа, что-то с ним стряслось. Жена его была больна, нельзя друга бросать в беде.
– Бабушка, может, они уже улетели отсюда? Ты же говоришь, что он неземной ангел…
– Это я так говорю…
Богдан надел шубку, сшитую из подаренных Камрином шкурок, и они отправились на поиски. Несколько часов блужданий по окрестному лесу не дали результатов, пока, наконец, мальчик не заметил неприметную тропинку, ведущую вверх по склону через густой ельник.
– Бабушка, пойдем сюда, посмотрим. Он должен быть где-то в горах, – предложил Богдан.
Они двинулись по тропинке, которая долго петляла каменистым склонам и по лесу, но, в конце концов, следы привели к вершине горы.
– Покричи, – предложила старушка, – может, он услышит.
Богдан стал звать «дядю Камрина». Через минуту из кустов, скрывавших пещеру, кто-то пьяно крикнул в ответ:
– Кто еще там?..
– Славу Богу это он! – образовалась женщина.
Ориентируясь на голос, они нашли замаскированный вход в пещеру и вошли. Внутри было почти темно, только чуть тлел костер, бросая красноватые отсветы на стены.
– Раздуй костерок, Богдан, – попросила женщина. – Вон, бересты подкинь.
Дрова лежали рядом, и вскоре огонь осветил жилище. Все вещи в пещере находились в беспорядке, а Камрин, почти ничего не соображая, сидел и тупо смотрел на непрошенных гостей.