Кладёт ноги на стол,
«дожили!»— говорит,
Раньше просили пойти на футбол
И шарфик с эмблемой «Зенит».
Хьюстон, у нас проблемы,
Дед, кажется, стал ребёнком,
Верит в сказку, кормит синиц хлебом,
Говорит, не поедет по пробкам…
-
Расскажи, как прошёл Твой день,
Как ловили ангелы снег у стуж,
Или чью-то хмурую тень
Разбавляли светом из луж.
У вас тоже там холода,
Или вечного лета звук,
Если есть излишек тепла,
То пошли его в Петербург.
Расскажи, как секунды те
Превращаются в вечности тень,
Ну а я расскажу тебе,
Как сегодня прошёл мой день.
-
Мимо неслись витрины,
Люди в лохматых шапках,
Банки и магазины,
И малыши в охапках.
Снег проносился тоже,
Частично сползая по окнам,
Вечер прекрасен, Боже,
Ты все это видишь оком.
Мимо неслись столетия,
Ты помнишь каждого, знаю,
Помнишь мальчика Петю,
Играл потешно войсками.
А как ты смотрел на Сашу,
С нежностью тихо-тихо,
Его бакенбарды сажей
Трепались ветрами лихо.
Помнишь девочку Аню,
Что после стихи писала,
Строки меняя на пламя,
Выхаживая ногами.
Мимо неслись витрины,
Люди и кони тоже,
День был сегодня длинный,
И ты его помнишь, Боже.
-
В самой гуще зимы,
Смотрят вдоль, поперёк
Профили фонарей, львов, мостов и людей -
Город. Смотрим и мы.
Тают в пасти снегов
И глядят сверху вниз,
В полной гамме зимы,
Траекторией вниз -
Чайки. Смотрим и мы.
Разведи свой костёр
В продолжении дня,
В середине зимы
Он глядит на тебя и глядит на меня -
Жарко. Смотрим и мы.
-
Пока ещё не февраль,
Но скоро лоскут упадёт на снег
Перерезанной ленточки, жаль…
Лучше та, что сметает бег.
Ты и вправду любил смотреть,
Как горит и плавится воск,
Ведь на свете так мало мест,
Где не важен вес или рост.
Так сидели напротив в ночи,
Каждый в мыслях на самом дне,
И смотрели, как воск свечи
Светом плавится на столе.
–
Ещё так никогда не падал снег,
Забирая себе под крылья слякоть,
Чтобы твой занос превратился в его разбег,
В январе лучше всего не плакать.
Будет долгим мороз, потому что тобою любим,
Потанцуй сквозь пуховый платок, сцепившись руками,
Мир опять белоснежен и невредим,
Словно мы о нём никогда не знали…
–
Подуй на рану, которой нет,
Всё переменчиво в каналах рек
И отутюжится в тиши зимы,
В руках верёвочка, её тяни.
А если лёд настал кругом,
Без сожаления режь лёд коньком,
И хлопья снега поймай тепло,
В руках верёвочка, тяни её.
Вдоль длинных судеб и ярких дней,
Вези на санках своих детей,
Пар замирает, белым-бело…,
В руках верёвочка, тяни её…
А после глянь — ты едешь в снег,
И поперёк каналов рек
Зима коньком напишет звук,
Сидишь в санях, тебя везут…
–
на крылах снег.
и улицы течение, замерев
тебя оставит между звёзд
и дальше отражаться.
а ты посмотришь вслед, -
понурый лев,
а, может, даже пёс,
что лезет целоваться.
–
я хочу тишины,
нет, не той, что настигнет внезапно
и не той, что на пару секунд даст возможность услышать гудки,