– Опять он со своим тазиком.
После урока пошел к директору:
– Или приобретаем пособия, или я на уроки рисования больше не иду!
Поняв, что сказано всерьез, Галина Ивановна через районо добилась ассигнований. В магазине учебных пособий оплатили приобретение. И вот направляют завхоза получать пособия. Директор поручает захватить заодно и Бильбо. Завхоз, мужичонка маленький, лысый и жизнью тертый, призадумался.
– Мешки брать?
– Зачем?
– Под это, под бильбо.
Хохотала вся учительская. Бедный завхоз не знал фамилии инспектора районо.
Пособия оказались прекрасными и многочисленными; выполненные в гипсе фрагменты растений, фруктов и даже бюсты именитых исторических личностей начиная с Гомера. Стало легче.
Работа увлекала, ребята тянулись за мной, никаких проблем на уроках, тем более что я уходил от стандартов, особенно на уроках истории. Активно использовал кинопоказы. Для этого освоил имевшийся в школе узкопленочный кинопроектор «Украина», приезжая в Ярославль, набирал в облкинопрокате фильмы и возвращался с торбой, полной банок с кинопленкой.
С первых дней мне вменили классное руководство именно в том классе, который больше всего доставлял хлопот. Ребята отпетые. Когда я поинтересовался у директора, почему в одном классе столько слабых и недисциплинированных, она ответила:
– Их с первого класса вела молоденькая и довольно слабая учительница. Классом она не владела, материалом тоже.
– Что же вы её взяли?
– Ну, во-первых, не знала, что она из себя представляет. Во-вторых, она прибыла с направлением облоно, а ему возражать себе дороже. В-третьих, и выбора не было. Слава Богу, ушла в прошлом году.
Грехи и огрехи молоденькой пришлось исправлять мне, тоже не очень старому. Встал вопрос, с чего начать? Я понимал, насколько важно первое дело довести до конца. Значит, оно должно быть ребятам по силам. Начал с внешнего вида, оставлявшего желать лучшего. Заросшие, давно не стриженные головы, неглаженые рубашки и брюки, но самый бросающийся в глаза недостаток – грязная обувь. Конечно, сельская улица – не городская. Она, собственно, и улицей-то считается лишь по наличию с обеих сторон неровно стоящих домов. А то, что меж домами, – море грязи, рытвины и канавы. И ребята вваливались в школу прямо в сапогах, реже в ботинках, с которых комьями валилась та уличная грязь.
– Вот что, друзья, давайте с выходного сапоги на улице мыть, в классе ставить их к печи, а самим переобуваться в ботинки.
Повздыхали, но с понедельника в сапогах уже никто не топал. Присмотрелся: ботинки, разумеется, приличнее сапог, но блеска не хватает. В следующий выходной специально отправился в Ярославль. Побывав дома, закупил в своем перекопском универмаге две сапожных щетки и три банки гуталина. А в понедельник перед началом уроков объявил:
– Ботинки чистить всем в обязательном порядке.
Признаться, думал, станут саботировать. Однако самим ребятам новшество пришлось по душе, тем более что они одни сверкали на перемене блестящими ботинками, что сразу отметили в других классах.
Больше всего перемена в облике моих «колышников (так называл их, просматривая журнал, но называл любя) поразила Галину Ивановну. Она стала внедрять новшество по всей школе. Однако инициатива как-то сама собой заглохла, а мои отличались чистотой до самого конца учебы в школе. Я их принял, я их и выпустил.
Большая проблема классного руководства в сельской школе – родительские собрания. Ребята из разных деревень, порой очень отдаленных. Такие жили в школьном интернате, а домой уходили только на воскресенье. Поэтому собрать хотя бы половину родителей удавалось редко. Обычно собиралась треть, даже меньше трети, и в основном – местные, бурмакинские, деревенских – никого. Исключительно мамы.
Папы появлялись редко, посетив по случаю чайную, оттого нетрезвые. И всегда днем, во время уроков, поэтому приходилось выходить и потихоньку выпроваживать горе-отцов. Удавалось не каждый раз. Не забыть один случай. Во время урока литературы вдруг распахнулась дверь. Обозначив себя только лицом, посетитель вызывал учителя в коридор. Ребята притихли без предупреждения. Я вышел.