Для меня, выросшего на сугубо реалистичной русской живописи, для меня, воспринимавшего абстракционизм как слово ругательное, впечатление от увиденного двоилось. С одной стороны – отторжение нереального, с другой – завораживающее ощущение чего-то не познанного еще, но близкого по сути. Кто же этот маг?
Отец в юности научился игре на органе, чем и зарабатывал на жизнь. Мать – немка, рано осталась без отца и жила бедно. Работая в графской семье, научилась читать, хорошо владела немецким, польским, литовским языками, знала множество песен, сказок, легенд. 22 сентября 1875 у них родился мальчик, названный двойным именем. Сестра Ядвига вспоминала, что первое имя Микалоюс в семье не употреблялось, брата все звали Константом, но общественности до 1955 года он был известен как Николай Константинович Чурлянис.
Три года спустя после рождения сына семья перебралась в Друскининкай. Отец служил органистом в костеле, мать вела хозяйство и растила детей: у Константа было пять младших братьев и четыре сестры. Над всеми царствовала природа: стройные сосны, разноцветные луга, голубые озёра, в центре – овеянный легендами и сказаниями Неман. Дивная природа в сочетании со сказками и песнями матери оставила неизгладимый след.
А еще была музыка, которой он учился у отца. В семь лет познал ноты, играл с листа, но перспектив никаких. В десять успешно окончил народное училище. Продолжить учение следовало в гродненской гимназии, но содержать его вдали от дома родители не могли, и еще целых три года Констант провел, ничем, кроме музыки, не занимаясь.
В те годы маленькая деревушка Друскининкай стала модным курортом, и в доме местного органиста часто собирались приезжие любители музыки. Они с интересом слушали игру маленького "вундеркинда" и рекомендовали его Михаилу Огинскому, внуку автора знаменитого полонеза «Прощание с Родиной». В поместье Огинского тринадцатилетний Чюрленис четыре года учился игре на флейте и делал робкие шаги в сочинении музыки. Князь взялся оплатить дальнейшее его образование, что позволило Чюрлёнису поступить в Варшавский музыкальный институт, а по его окончании ещё два года провести в Лейпцигской консерватории. Первые его произведения – небольшие пьесы для фортепиано – исполнялись им в узком кругу. В 1899 году ему, с отличием окончившему институт, предложили должность директора музыкальной школы в Люблине. Он отказался, ибо задумал первое большое сочинение – симфоническую поэму "В лесу", с которой начинается литовская профессиональная музыка.
Из Германии он, подшучивая над собой, сообщал: "… появилось много работы. У меня трое коллег: американец, англичанин, чех. С двумя первыми разговариваю по-английски и по-французски, а с третьим – по-чешски… сговориться почти не можем. Может, из-за этого мы и симпатизируем друг другу. Время бежит: работаю, играю, пою, читаю, и мне почти хорошо… Купил краски и холст. Наверно, ты скажешь, что холст мог бы пригодиться на что-нибудь другое. Мой дорогой, я тоже чувствую угрызения совести из-за этих истраченных марок… ".
Вернувшись в Варшаву осенью 1902 года, отказался от места в консерватории, жил частными уроками, сочинял фуги, но скоро перешел к живописи. Первые листы Чюрлениса незатейливы: маленькие сельские пейзажи со свинцово-серым небом, заснеженными холмами и темными стволами деревьев. Позднее в натуру вторгается воображение: от спокойной фиксации к драматизации. Осенью 1903 года он написал картину «Музыка леса», напоминавшую о симфонической поэме «В лесу», сочиненной ранее. Картина проста: шум в лесу – музыка; прямые стволы сосен – струны; ветер – музыкант, колеблющий их. Летом 1905 года в Варшаве на выставке работ учащихся картины Чюрлениса привлекли наибольшее внимание публики, и несколько их отобрали покупатели.
Тем же летом совершает путешествие на Кавказ и в Крым, благодаря Брониславе Вольман, с сыном которой он учился в художественной академии, а младшей дочери Галине давал уроки музыки. Бронислава, искренне поверившая в необычный талант Чюрлениса, не раз в трудную минуту выручала его, приобретая картины, что не только вселяло в него уверенность, но и спасло многие работы от гибели.
Широк круг его интересов: от увлечения астрономией и космологией до знакомства с Ветхим заветом и с философией Ницше. Не последнее место занимала литература. Правда, большая часть рукописей утрачена. Оставленное небольшое словесное наследие – лирические записи в дневнике, поэма «Осень», несколько эссе и переписка – свидетельствуют, что он мог бы стать литератором.