— Может, и станут. Но всяко лучше, ежели они завтра поутру даже пустой каши не получат.
— А кто-то интересовался, куда помчался Карл? — спросила Катя. Никита привёз ей спасение — медикаменты. Сейчас, проглотив таблетку сильного обезболивающего, она приободрилась и уже не пугала окружающих своим «умирающим» видом.
— На север либо северо-восток, — ответил один из выживших офицеров Тверского полка.
— Значит, опять за приключениями поехал. Будет весьма любопытно понаблюдать за шведами, когда он обратно явится.
— Что вам о сём деле ведомо? — тут же спросил Келин, взгляд которого стал чересчур пристальным.
— Да любит король шведский во всякие авантюры встревать, — сказала солдат-девица. — То на штурм самолично полезет, то на наш разъезд с драгунами в атаку. Не слышали, как он под Веприком едва жив остался? Думаю, и сейчас случилось то же самое.
— Ежели он на наших егерей наткнулся, то, вероятно, может и не пережить сей встречи, — с кривой усмешкой сказал Дитрих — теперь уже поручик лейб-гвардии егерской роты. — Я бы оказал Швеции услугу, избавив её от такого короля.
— Иной раз король и в наказание может быть Богом послан, — резонно заметил Келин. — Добро, дождёмся возвращения оного. А коли не вернётся, то, мыслю, Рёншельт командовать станет. Он у короля в любимцах. Однако вылазку следует учинить независимо от того, что там с Карлусом приключилось…
Где-то полчаса спустя наблюдатели заметили прибывший в шведский лагерь небольшой конный отряд, после чего там возникло нешуточное оживление. Видели, как кого-то на руках вносили в королевскую палатку. Тут же оповестили полковника, тот немедля осмотрел в подзорную трубу место действия …и вызвал к себе егерских офицеров.
— Видали? — сказал он, когда те тоже ознакомились с ситуацией. — Ежели солдаты ничего не напутали, Карлус и впрямь нашёл своё приключение.
— Значит, вероятность штурма сильно снизилась, — предположила Катя. — Король ранен, плохой знак. Хотя, у Рёншельта может хватить ума полезть на стены.
— Скорее, они сейчас сосредоточат все усилия на планировании предстоящей баталии, — предположил Дитрих. — Ныне бессмысленно штурмовать город, имея все шансы снова потерпеть неудачу и потерять изрядно солдат. Лучше запереть нас в крепости несколькими полками, а самому атаковать государя.
— Так поступил бы ты, — сказала ему Катя. — Но Карл у нас ещё тот искатель славы на свою голову.
— Будем настороже, — подытожил полковник. — Вылазку учиним в предрассветные часы. Командовать отрядом станет полковник Головин, сам вызвался.
Катя снова почувствовала то, что мысленно именовала «дуновением ветра истории». Андрей Головин тогда попал в плен при вылазке.
А здесь?
— Я тоже пойду, — сказала она.
— Вы ранены, — напомнил полковник.
— Не смертельно.
— Вы не пойдёте, поручик.
— При всём уважении, ваше высокоблагородие — пойду. Есть у меня одна безумная мысль…
Ну, что, твоё величество? Повидался с егерями?
Карл действительно почти не ощущал боли: ни тогда, когда злополучная пуля попала в пятку, ни тогда, когда драгуны наскоро стянули с него сапог и перевязали рану, ни сейчас, когда в ней копались лекари. Но обидно было до слёз.
Это оказались даже не егеря — ученики. Мальчишки сопливые. И что же? Шведы точно уложили по меньшей мере троих русских, но в лагерь вернулась ровно треть от первоначального отряда. Семеро из двадцати одного. Потери неприемлемые: трое молокососов — против четырнадцати испытанных драгун-каролинеров.
Чёртовы мальчишки! Чёртовы ружья, стреляющие вдвое чаще! Проклятые русские!
Может быть, прав был наёмник, когда советовал немедля сниматься и уводить армию, если даже от учеников его лучшие драгуны-каролинеры потерпели такой афронт? Скорее всего, да. Но что скажут в Европе? «Карл Шведский бежал, едва завидев армию противника», — вот что скажут. И тогда не миновать осложнений в Польше и Северной Германии, да и трусливые датчане снова ввяжутся в войну.
Он больше не мог отвернуть в сторону. Но и атаковать не глядя, как ранее — тоже больше не мог. Господь послал явственный знак, и не прислушаться к Его воле король шведов не имел права. Что бы он там в горячке ни говорил своим осторожным генералам.
— Где Хаммер? — спросил он, когда лекари завершили перевязку.
— Около полудня вместе со своим отрядом ушёл, сказал — исполнять ваше повеление, — доложил адъютант.
— Хорошо. Пошлите за Рёншельтом.
Генерал явился десять минут спустя.